– Я не знаю. Вроде всё на месте. – женщина бессильно развела руками. – Меня уже спрашивали.

– Вас спрашивали в целом, а я прошу вспомнить, как выглядели эти три поверхности до того, как Эмили уехала на фотосессию.

– Все в порядке.

– Какие ещё события произошли в тот день?

– Ничего особенного. – мать Эмили пожала плечами. – Привезли продукты, потому что к мужу собиралась компания. Вместе с продуктовым обозом, приехал мастер, подключить новый домашний кинотеатр и отремонтировать освещение возле гостевых домиков.

– Вы видели мастера? – Стефания развернулась к ней.

– Конечно. Это Лёша. Он постоянный мастер, работает на моего мужа. Я встретилась с ним внизу, дальше попросила проводить горничную.

– Понятно. Скажите, пожалуйста, как вы передвигаетесь здесь? – Стеф покачала головой. – Я полагаю, на машине не вариант?

– Велосипеды, квадроциклы, лодки.

– Меня может кто-то проводить на то место, где пропала Эмили?

– Сейчас бессмысленно туда ехать, точнее, плыть. Уже темнеет, на улице дождь, там вы ничего не увидите.

– И всё же. – Стеф в упор посмотрела на неё.

– Не знаю. Спрошу Николая Ивановича, выйдет он сейчас на лодке или нет.

Женщина, выйдя из комнаты дочери, вдруг резко остановилась и долго стояла, вглядываясь в стену напротив.

– Что случилось? – спросила Стефани, выходя следом.

– Я не знаю. Эта картина здесь никогда не висела, точнее, это даже не наша вещь.

В небольшом простенке висела небольшая картина, где маслом был сделан набросок в тёмных тонах.

– Что значит не ваша? Может, это Эмили написала?

– Я в это крыло хожу редко, только перед приездом дочери, но её точно здесь не было. Вчера вечером точно. Ничего не понимаю. – женщина потрясла головой. – Катя, – крикнула она протиравшую неподалёку пыль горничную. – Это что?

– Так я думала, вы повесили. – низким голосом сказала подошедшая женщина.

– Давно она здесь? – задумчиво проговорила Стеф.

– Да с утра вроде. Я вчера поднималась протереть здесь, но не было картинки или я внимания не обратила. Постойте, – она наморщила лоб, – как же не висела картина. Здесь висела, но другая, вам прислали друзья, вы ещё удивились, что столько лет от них не было вестей, а тут они прислали подарок.

– Да, я совсем забыла. – Елизавета всплеснула руками. – Я попросила повесить эту картину рядом с комнатой дочери, чтобы им было приятно. Мы действительно, когда дочке было пять лет, – она сделала внутреннее усилие, чтобы не дрожали губы, – поехали на острова и там встретили семейную пару. Они были восхищены нашей малышкой и потом приезжали к нам в гости, а где-то год назад наша связь прервалась.

– Почему? – спросила Стефани, разглядывая коридор.

– Я писала, звонила, но в ответ только молчание. Не знаю.

– Что дальше по коридору? – резко спросила Стеф.

– Там комната-склад, так мы её называем, расположение неудобно спланировано для жилья, а как склад, удобно. – горничная нервно поправила воротник. – Здесь-то потом собирались вообще хозяйственный этаж сделать. Для Эмили отдельный дом был задуман. Поэтому здесь так скромно. – женщина хмурила брови, одёргивала платье и оглядывалась по сторонам, словно рядом мог появиться кто-то незваный.

– Успокойтесь. – Стеф положила руку ей на плечо. – Чего вы так боитесь?

– Как же мне не боятся, когда по дому гуляет неизвестно кто. Картина-то не сама поменялась. – охнув, горничная тихонько заплакала.

– Катя, прекрати. – резко сказала Елизавета.

– Что вы видите на этой картине? – проговорила Стеф.

– По-моему, силуэт какого-то дома и вроде кто-то стоит. – приоткрыв рот, Елизавета вглядывалась в висевшее полотно.