Добравшись до вполне современного строения, Стеф оглядела дочиста вычищенные дорожки, искусный прудик, бивший посреди него фонтан, и после взгляд её упёрся в стоящую наверху лестницы бледную женщину.

– Здравствуйте. – Стефани махнула рукой и стала подниматься. – Меня зовут Стефани, а вы Елизавета Константиновна?

– Можно просто Елизавета. – глухо ответила женщина. – Здравствуйте. Проходите. – с этими словами хозяйка дома развернулась и пошла внутрь.

Как только Стеф переступила порог, она сразу попала в плен гнетущей, словно траурной, тишины. И хотя по дому передвигались люди, их было почти неслышно, казалось, они боятся проронить лишнее слово или как-то нарушить этот молчаливый обет.

– Скажите, я могу остановиться в одном из гостевых домиков? – проходя в гостиную, спросила Стеф.

– Конечно, если вам удобно. – хозяйка дома развела руками. – Хотя я не понимаю, зачем вас вызвали? – с неприязнью спросила женщина.

– Наверное, чтобы помочь найти вашу дочь.

– А! – зло воскликнула женщина. – Вас не смущает, что здесь уже армия опытных рыбаков, спасателей и егерей прошла? Эти треклятые болота кругом. Куда она могла с велосипедом деться, так чтобы даже следа не осталось, а? Просто загадка века. Конечно, в топь! – последние слова женщина буквально выкрикнула.

– Где комната вашей дочери? – спокойно спросила Стеф.

– Наверху. – устало отозвалась Елизавета. – Эмили жила наверху, она любила оттуда смотреть на природу. – мать покачала головой. – Приехала на выходные. – смахивая близкие слёзы, проговорила она. – Зачем? Зачем она приехала?

– Проводите меня, пожалуйста. – попросила Стеф.

– Пойдёмте. Она рисует, танцует, вышивает. Мы теперь редко видимся, я практически безвылазно живу здесь, в этой придумке моего мужа. А Эмили живёт в общежитии, она попросилась жить там, потому что так проще познавать социальную среду, точнее, заводить друзей. А так, – зайдя в комнату, мать обвела рукой яркие картины, написанные в стиле импрессионизма. – она выражала милый протест строгой и консервативной отделке нашего дома.

Женщина говорила нескладно, перескакивала с одного события в жизни дочери на другое, потом замолкала, смотрела в окно на затухающий день и просто молчала.

– Довольно спартанский стиль для молодой девушки. – Стеф присела на компьютерное кресло. – А какой у неё рост?

– Примерно, как у вас. – мать девушки тяжело опустилась на стул возле двери. – Сто семьдесят четыре сантиметра.

Стефания присела в кресло и нахмурилась.

– Хм, кто сидел в этом кресле? Следователь, опер, обслуга? – Стефания поводила руками над столом, ища им удобное положение.

– Никто, наверное. – женщина пожала плечами. – Следователь приезжал, но он с порога осмотрел комнату, и всё. Его больше интересовали ребята, с которыми Эмили приехала на отдых.

– Видите, как расположены мои колени. – Стефания похлопала себя по колену, – ей было бы неудобно так сидеть. Стул регулируется и запоминает последнюю высоту посадки и если не отпустить стопор, то оставит ту, которая была удобна последнему, кто им пользовался. Кто мог пользоваться креслом последний?

– Не знаю. – женщина наблюдала, как Стеф катается на кресле по комнате. – Эмили встречалась со своими друзьями в гостевых домиках, сюда она друзей не приводила, её отец – строгий человек и занятой бизнесмен, поэтому посторонние люди в доме нежелательны.

– Хорошо, с этого кресла, из такого положения удобно достать до стола, до средней книжной полки, до подоконника… Посмотрите на эти поверхности, что-нибудь не так. – Стефания снова выдвинулась на середину комнаты.