- Эрнст! У вас не найдется клочка пергамента для меня?

- Ваше Величество? Тут только обрывок остался. Боюсь, вам не подойдёт.

- Дай сюда, и перо тоже. Мне всего пару строк написать.

- Вы не выйдете проститься?

- На, передай ей в руки. И вытряси из нее честное слово, что развернет только в трёх часах пути от дворца. Без этого не отдавай, хорошо?

- Я исполню вашу просьбу.

Прохлада каменных коридоров, тьма углов, шорох эльфийских плащей и бряцанье серебряных пряжек. Пятеро эльфов широким шагом меряют ханский дворец. Слуги стараются не попадаться нам на пути. Стража молчит. Двери в тронный зал плотно закрыты. Туда нельзя так просто попасть чужеземцу, иноверцу, королю соседней страны. Зачарованные плетения печатей вспыхнули и осыпались серебром. Король ждать не должен никогда и нигде. Единственный на весь мир знающий свое дело врач, тем более.

Великий Султан возвышается на небольшом троне. Наше вторжение ничем не отметил, пытается удержать лицо, не хочет конфликта. Визири же только собираются на своих скамьях вдоль стен комнаты. Мы стоим в центре, недвижимы и невозмутимы. Острый пронзительный взгляд голубых глаз, у Ильвэ они совсем не такие, оценка того, что не пришлось хану по вкусу, поджатые губы. Кивнул головой, соглашаясь с какими-то мыслями, и плавным движением руки указал занять место подле себя на ближайших скамьях. Трем визирям пришлось из-за этого сдвинуться дальше от хана. Смолчали.

Один за другим в зал входят еще визири. Седобородые старцы, мужчины во цвете боевой славы, на пальцах у каждого россыпь перстней. Камзолы из парчи один другого дороже, тюрбаны неизменно украшенные брошью, Эрнст в дорожном камзоле смотрится неумытой дворнягой, разве что, выправка недавнего князя его украшает, да взгляд дерзких глаз. Последним вошёл в зал Аргус, неужели, он здесь остался, бросил Ильвэ одну в пути? Убил бы на месте, если бы знал об этом заранее. И мое слово здесь ничего не решает пока.

Со скрипом затворились высокие двери. Хан навесил на них мимолётное плетение руны. Мы заперты, никто не покинет тронного зала до его позволения, даже слово, и то наружу не проберется. Моя свита откликнулась на это лёгким шорохом серебристых плащей. Эльфы плохо выносят запертые помещения, некое подобие клаустрофобии свойственно расе. Дети свободы и бескрайнего леса, синего неба, что видно в прорезях серебристых ветвей.

- Сокол принес дурную весть, - начал хан, - Судно, которое мы посчитали сжечь своим долгом, шло из-за моря к нам шесть полных недель. Гружёное золотом и самоцветами. Их цена не так велика, сколь велика цена жизни одного из восшедших на борт проклятой каравеллы. Средний из рода вейских правителей, жених моей дочери. Когда судно покинуло порт, никто ещё не знал о скоропалительном браке Наследника с теперь уже Королем Серебряного леса, - хан окинул зал пустым взглядом, - По ту сторону моря проклятие унесло жизнь старших сыновей их семьи и самого эмира. Сокол быстро летел. Птица зачарована и перемещалась подпространственным коридором. Тот, чье тело сегодня сжёг наш визирь, был бы наследником Вейса. Корабль нес на себе приданое к свадьбе. Нас просят вернуть тело и сокровища рода. Только кому они теперь нужны, мне неизвестно.

- Это чума, Великий Султан. Позвольте мне немедленно принять меры. Город нужно запереть. Создать опорные пункты, назначить целителей.

- Я ценю благую волю Серебряного леса. Но на нашей земле нет места воли другому, кроме меня.

- Создать места для сожжения тел.

- В ханстве не отдают в дань богам людей, сжигая их на кострах! Что за дикость!