– Иди. Кристалл пришлю, как будет готов.

Юля обрадованно подскочила:

– Я Совенка заберу?

Ей не ответили. Но молчание ведь знак согласия? И она бросилась тормошить сына. Тот не просыпался, так что Драго, ухватив за шиворот, потащил его к воде. Макнул с головой раз, другой, не обращая внимания на возмущение ассары.

– Хватит! – проорал на пятый раз Аль. Замахал руками, отбиваясь, и рухнул в воду – Драго разжал зубы.

Юля помогла сыну выбраться наружу, кратко в двух словах выдала расклад, и они поспешили на выход, только вот в спину донеслось:

– Ничего не забыла, ассара?

Черт. Остановилась, понимая, что со стихией нельзя без уважения, даже если вместе пили чуть не до белочки. Но что сказать на прощание, причем правду – ложь сразу поймут? Что она рада встрече? Ага, щаз. Что благодарна за беседу? Что будет с нетерпением ждать приглашения? В другой жизни.

– Забыла, – прищурился его величество и Юля пошатнулась от накатившей дурноты, а следом вернулось то непередаваемое ощущение, когда внутри плещется пять или шесть бокалов зеленой дури.

Юля стиснула зубы. Прокляла себя за несообразительность, его величество за дурацкие загадки и глупую месть. Вот же… вредность огненная.

– П–п–простите пора, – извинилась, припоминая самую изощренную брань. На удивление злость помогла остаться на ногах и даже более–менее ровно идти.

Да и некогда ей валяться. Надо вывести Совенка и остановить готовых сцепиться с калкалосами высочеств.