– Вы в состоянии уделить мне полчаса? Мне важно с вами посоветоваться.

– Разумеется. Распоряжусь только, чтоб Филипп принес мне чашку кофию.

– Я сама, – княжна ударила в ладоши, крикнула: – Филипп!

Дворецкий возник немедленно, будто специально стоял за дверью.

– Слушаюсь, госпожа.

– Кофий мадемуазель!

Филипп удалился, девушки уселись на диван в каминной комнате. Анастасия с сочувственной улыбкой поинтересовалась:

– Может, велеть принести порошок?

– Само пройдет, – слабо усмехнулась Табба, положила руку на колено княжны. – Простите, что доставляю вам столько хлопот.

– Это пустое, – та помолчала, решая, с чего начать. – Вы часто вспоминаете мать и сестру?

– Странный вопрос, княжна.

– Ничего странного. Мне важен ваш искренний ответ.

Дворецкий принес поднос с кофейным прибором, откланялся и бесшумно удалился. Табба налила чашку, сделала пару глотков.

– С ними что-то случилось?

– Нет, разговор не об этом. Вы ведь любите их?

– Я все же не понимаю смысла ваших вопросов.

– Сейчас поймете… Неужели вам не хотелось бы их увидеть?

– Хотелось бы. А временами очень… Особенно когда тоска.

– А вы бы могли отправиться на Сахалин?

– Шутите?

– Вполне серьезно, сударыня.

– Странно… И вы ждете откровенного ответа?

– Да.

Актриса подумала, пожала плечами.

– Думаю, вряд ли. Во-первых, не вижу целесообразия. А во-вторых, полгода на пароходе… Нет, это выше моих сил.

Анастасия с торжественным злорадством посмотрела на нее.

– А вот князь Андрей видит целесообразие.

Табба на миг даже притихла.

– Простите, не поняла.

– Он намерен отправиться на Сахалин, чтобы встретиться с Михелиной.

– Он в своем уме?

– Сомневаюсь.

Бывшая прима на какое-то время замолчала, даже забыв про мигрень и кофе, наконец не без удивления произнесла.

– Вы хотите, чтобы я поговорила с ним?

– Это бесполезно. По этому вопросу его принимал даже великий князь. Но он стоит на своем, – Анастасия налила себе кофе, сделала совсем крохотный глоток. – Я бы просила вас отправиться в Одессу.

– Меня в Одессу? Зачем?

– Вместе с Андреем.

– Теперь я вообще ничего не понимаю.

– Сейчас поймете, – княжна подсела поближе. – Пароход на Сахалин отправляется из Одессы. Неплохо было бы договориться с капитаном, дать ему достаточно денег, и Михелина обратным рейсом могла бы вернуться сюда.

– Но почему этим должна заниматься я?

– Андрей не совсем здоров. Он совершенно не приспособлен к жизни. И было бы неплохо, если бы вы помогли ему. Если вы этого не сделаете, мы можем просто потерять его.

– Но вы ведь знаете о моем отношении к князю? – усмехнулась Табба.

– Знаю. И считаю, что это тоже в пользу. В процессе поездки вы узнаете друг друга ближе, и в итоге либо что-то случится между вами, либо вы расстанетесь навсегда. Возможно даже как друзья.

Табба поднялась, с натянутой светской улыбкой заявила:

– Я не сказала – да. У меня есть своя жизнь, свои дела, свои проблемы, которые предстоит решить. Простите… – и с подчеркнутым достоинством вышла из каминной комнаты.

В загородном конспиративном доме совещались трое – Ефим Губский, Беловольский и барон Александр Красинский. В комнате было довольно накурено, отчего Губский кашлял еще чаще, но никому курить не запрещал, потому как сам не мог отказаться от этой дурной привычки.

– Девица презанятна, – восторженно докладывал Красинский. – Артистична, умна, легка, подвижна – просто божий для нас подарок.

– Неужели никто из былых ее воздыхателей не признал ее? – усомнился Беловольский.

– Абсолютно! Более того, директор театра настоятельно пытался уговорить мадемуазель выйти на сцену! Он просто влюбился в нее!