Какая банальность.

— Уверена, госпожа Угорич всегда на страже и готова подавать не только патроны, но и ядерные «томогавки», и даже угнать эсминец, если мир будет слишком жесток, - напоминаю о его женатом статусе.

Оксана - третья жена Угорича, и одного взгляда на эту бедняжку достаточно, чтобы понять все об их браке. Я офигела, когда узнала, что она на четыре года старше его, хотя обычно мужчины его статуса и с его взглядами на жизнь, меняют жен по принципу - каждая следующая моложе предыдущей. Константин всего пару раз выводил ее в свет, и только на те мероприятия, где это было необходимо. Впервые я увидела Оксану на вручении награды благотворительного фонда «Новая жизнь», где Угорич - какая ирония! - фигурировал в качестве одного из номинантов на премию. Высокая, одетая как монашка, с гладко зачесанными волосами, Оксана больше походила на его секретаршу, чем на супругу - держалась позади, не открывала рот без его разрешения, и почти не смотрела по сторонам. Из всех женщин в зале только она была полностью без украшений, не считая простого золотого кольца на безымянном пальце без единого камня или гравировки. Точно такое же кольцо носили наши мамы в те тяжелые времена, когда бриллианты были доступны только женам дипломатов.

Второй раз мы столкнулись совершенно случайно в торговом центре. Я как раз выходила из бутика с нижним бельем, и была так занята разговором по телефону, что едва не сшибла ее с ног. Оксана тут же отскочила в сторону и попыталась сделать вид, что просто проходила мимо, но я успела заметить, что все это время она разглядывала витрину. Мы поздоровались, я из вежливости поинтересовалась как у нее дела, она так же из вежливости сказала пару ничего не значащих фраз. Но ее голодный и, одновременно, затравленный взгляд, преследовал меня до конца дня. Оксана смотрела на обычные - только неоправданно дорогие - тряпки глазами голодной собаки.

— Ты обратила внимание, что ни один наш разговор не обходиться без упоминания моей жены? - Угорич проводит языком по губам, как будто пытается слизать невидимый налет, образовавшийся там от упоминания его супруги.

— Кстати, где она? - Я тоже как будто осматриваю зал, хотя абсолютно уверена, что Оксаны здесь нет. Если бы была - то стояла бы у него за спиной, понурив голову и ожидая разрешения заговорить или выпить.

— Болеет, - небрежно бросает Константин, даже не пытаясь скрыть ложь.

— Бедняжка, - сочувствующе качаю головой, - я знаю очень хорошего терапевта! Берет дорого, но откопает любую, даже самую коварно замаскировавшуюся болезнь. У меня тут есть его номер…

Угорич подлым скользящим движением подвигается ближе и смыкает пальцы на моем запястье, из-за чего я едва не роняю телефон.

Тело мгновенно цепенеет.

Я чувствую себя сусликом, который пытается прикинуться дохлым, когда понимает, что на него нацелился голодный удав. Внутренности покрываются коркой льда, воздух в легких стремительно заканчивается, а на спасительный вдох у меня просто нет сил.

— Может, - Угорич наклоняется к моему уху, его влажное дыхание мерзко щекочет кожу, - встретимся как-нибудь в неформальной обстановке?

Ненавижу себя за оцепенение и страх, которые этот человек до сих пор мне внушает. За годы подготовки к моему триумфальному «возвращению», я поборола столько внутренних комплексов и сломала такое количество барьеров, которого хватило бы на десятерых, но эта скользкая тварь продолжает вгонять меня в какой-то хтонический ужас как будто сошедший ос страниц книг Лавкрафа.

— Поговорить о терапевте? – делаю вид, что не понимаю недвусмысленный намек.