— Почему ты не сказала, что Угорич - твой брат?

В тех редких огрызках о событиях прошлого, которыми она с такой неохотой делилась, Угорич фигурировал исключительно как отдельная единица, этакое грязное пятно, которое она не хотела даже упоминать. Каждый раз, когда нужно было просто произнести его имя, Валерия на секунду замирала и сглатывала, как будто боялась порезать язык.

Но о том, что он - сын ее отца от первого брака, не упомянула ни разу. Не дала даже намека на то, что между ними есть условная родственная связь. Если бы не мое маленькое личное расследование, я бы никогда не откопал этот маленький секрет.

— Он не мой брат, - сквозь зубы говорит Валерия.

— Не кровный, да, - соглашаюсь я. - Может, все-таки поделишься внутренностями вашего семейного склепа, Валерия?

8. Глава седьмая: Лори

Глава седьмая: Лори

Настоящее

Я медленно поворачиваюсь, цепляясь буквально за каждый миг, чтобы дать себе время справиться с дрожью отвращения. Сколько лет прошло, но каждый раз, когда он только появится на горизонте, в моих воспоминаниях как будто случается экстренная поломка и все дерьмо прошлого прорывает наружу как ржавая канализация.

— Константин, - смотрю в его ухмыляющееся лицо, - добрый вечер.

Нет никакого желания поддерживать с ним разговор, поэтому лучший выход - просто игнорировать все, что будет молоть его грязный язык. Несмотря на то, что он не узнал меня, каждая наша встреча лицом к лицу грозит мне разоблачением. Хорошо, что теперь они с Андреем не так близки, как раньше, и в те редкие дни, когда Завольский-младший с ним встречается, мне даже не нужно придумывать отговорки, почему я не могу составить ему компанию. Кроме того, Угорич на дух не переносит отец Андрея, и пару раз намекал, что не станет расстраиваться, если из-за «каких-то жизненных обстоятельств» они вообще перестанут общаться. А раз эти мысли Завольский-старший озвучивал при мне, то это можно считать прямым намеком на то, что он ожидает от меня некоего участия в организации этих «обстоятельств».

— Как всегда - идеальна. - Угорич берет мою руку, наклоняется и целует пальцы, как всратый джентльмен из книг Джейн Остин.

Хорошо, что в эту минуту он отводит взгляд и я могу без опаски на секунду сжать челюсти, не боясь, что гримаса отвращения разоблачит мои мысли и мое отношение к нему. Это Валерия Гарина ненавидит этого мудака каждой убитой наповал нервной клеткой, а у Валерии Ван дер Виндт для этого нет никаких причин. По большому счету, в «новой жизни» мы с Угоричем в обшей сложности обменялись едва ли сотней слов. Хотя это все равно слишком много. И все еще очень опасно.

Угорич - та еще токсичная мерзость, но он не дурак.

Я до сих пор боюсь, что на самом деле мой «дорогой» братец понял, кто скрывается за личиной Валерии Ван дер Виндт, но по каким-то своим соображениям предпочел прикинуться шлангом, и только делает вид, что не узнал меня.

— Ну и где этот болван? - Угорич для дела проводит взглядом вокруг, хотя наверняка знает, что Андрей совершенно в другом месте.

— Встретил кого-то очень важного и забыл обо всем на свете. - Я, тоже для дела, закатываю глаза, изображая легкое недовольство, граничащее со смирением. - Ты же его знаешь - долг и дело превыше всего.

Константин чуть наклоняет голову набок, изучая мое лицо с придирчивостью полиграфа. Я выдерживаю и этот взгляд тоже. Могу похвастаться тем, что годы дрессировок не прошли зря, и теперь нужно что-то гораздо большее, чем безмолвная попытка взять меня на слабо.

Даже Угоричу.

— Иногда я завидую Андрею. Черной-черной завистью, - подчеркивает Константин. - Вера женщины в своего мужчину может творить чудеса. Каждый мужик мечтает о спутнице, которая будет подносить ему патроны.