Боясь перечить оборотню, который в обличье человека выглядел гораздо опаснее, чем когда был большой белоснежной птицей, быстро бросила на пол одеяло, схватила снаряжение и спряталась в уборной.

Маленькая комнатка была без окон, но Филя и это предусмотрел: поставил на комод несколько зажженных свечей. Над деревянной ванной, наполненной водой, поднимался пар; прямоугольное, вставленное в резную раму зеркало начало запотевать, размывая мое отражение. Рядом с ванной стояли пустые ведра, а у стены — бочки с водой, как я успела заметить еще вечером, перед сном, с очень холодной водой. Вчера обливаться таким льдом я не решилась — только умылась и, едва голова коснулась подушки, уснула.

Скинув сорочку, провела по волосам гребнем пару раз и, перед тем как погрузиться в ванну, коснулась пальцами воды. Теплая. Почти горячая, но не обжигающая. Ноздри пощекотал едва уловимый запах. Не знаю, что Филя добавил в воду, но пахло очень приятно. Чем-то таким, что содержит древесные нотки... Так пахнет лес — свежестью, хвоей.

— Горячая? — раздался за дверью чуть обеспокоенный голос Фили.

— Нет, все в порядке. Спасибо…

Мягко опустилась в воду, с наслаждением втянула ставшим немного резковатым аромат.

— Масло пихты, — продолжил Филин, похоже, оставшись стоять у двери. — От тебя так разило… — даже не видя его, я определенно знала, что он скривился, — … будто ты в помоях искупалась. Много раз. Нашел у тебя в чемодане пару масел… Вулья подстраховалась, хитрая. Подумал, аромат пихты поднимет тебе настроение. Да и выносливость повысится. Болеть не будешь.

Взяла с бортика вдвое сложенную тряпочку, смочила, провела по одной руке, потом по другой… Пока Филин не решил воротиться к кровати, напомнила ему:

— Ты так и не сказал, как пробрался сюда.

Он хмыкнул, словно нашел в моих словах что-то смешное.

— В коридоре окно было распахнуто. В комнатах-то не открыть… Створки не предусмотрены. А там, видать, проветривали.

— А в комнату как попал? Мне сказали, посторонние могут войти только после приглашения.

— Ах да, я заметил, — в голосе мужчины послышалась смешинка. — На комнаты чары наложены. Сильные. Хозяев признают, других не впускают. Такую защиту могут обойти только архимаги. Могущественные, наисильнейшие колдуны…

Не сдержала усмешки:

— Ты же сказал, что ты не колдун.

— А я и не говорил, что колдуны сильнее оборотней, — заметил Филя, явно гордясь собой.

Намочила волосы, помолчала недолго, а после осмелилась узнать:

— Филь… Ты сказал, что тебя наказали за подстрекательство…

— Не нужно, мелкая, — совсем неожиданно тон Филина стал строже. По телу пробежала дрожь, не остановленная даже теплой водой. — Зыбкая тема… И болезненная, пойми. Расскажу, может, при других обстоятельствах.

— Про имя тоже лучше не спрашивать?

— Что ты имеешь в виду?

Почему-то я не сомневалась, что мужчина крепко сжал кулаки и напрягся. Раньше я и не думала, что Филя может быть таким… пугающе серьезным.

— Ну… тебя ведь тетушка так назвала. Филином. А настоящее, наверное, другое?..

— Другое, — сразу ответил он. — Но я не твой истинный, Мира, чтобы имя доверить.

Он замолчал, а я поджала губы, не зная, что сказать в ответ на эти суровые слова. По спине пробежали мурашки, и я, стараясь избавиться от неловкости, принялась усиленно тереть намыленной тряпкой ноги.

— Время, мелкая, — глухо сообщил Филя. — Поторопись.

Я догадывалась, что в облике человека Филя передвигался бесшумно, ведь я не слышала, как он оказался у двери, но почему-то сейчас он, удаляясь, ступал громко, кажется, намеренно делая свой шаг тяжелым. Он вернулся в комнату, и только тогда я позволила себе вздохнуть.