Вот солнце:
Оно как твои глаза.
Не надо горевать.
Вот небо:
Оно как твоя душа.
Тени расступаются: смерть светла.
Не надо верить в смерть.
Вот птицы:
Взлетают из темных рощ.
Не надо горевать.
Вот небо:
Поет, как твоя душа.
Кончилось молчание: смерть ясна.
Смерть ясна, смерть звенит —
Ангелы с архангелами радостно поют.
Люди их не слышат, а смерть верна —
Пение несется к неведомой звезде.
Смерть светла:
Небо улыбается, как твоя душа.
Не надо верить в смерть,
не надо хмурить лоб:
Душа твоя чиста,
и небо как душа.
Смерть пришла, и открылась жизнь —
Светлые души вокруг со всех сторон!
Лоб твой чист, бури позади —
Радостный, радостный пред тобою рай!
Голова святого Дениса
Весна, весна
над собором Богородицы!
Над порталом распустилась большая роза.
Весна, весна
на коленях перед Господом
в криках ласточек!
Над порталом святой Денис со своей головой в руках.
Гляньте: чудо!
в каменных кудрях —
птичье гнездышко;
Над ним ласточки, как легкие думы.
Хвала Господу,
Господу Живущему!
Наш весенний святой лелеет ласточек.
Король Клавдий
Черный лес, черный сад.
Я еду с охоты, черный и злой,
а там, за спиной, – золотой закат.
Так всегда, брат, убивший брата.
А всему виною – ты, королева.
Взойдем на башню, посмотрим на море.
У берега лодка, из лодки выходит Гамлет.
Он сумасшедший или просто устал?
Сойдем, Гертруда, заглянем ему в душу.
В лестнице шестьсот ступеней.
С каждой смертью солнце все ниже.
Крысы из нор смотрят на луну.
Оботри ему лоб, Гертруда: мальчик простудится.
Он увидит: я буду сидеть спокойно,
ему понравится такой конец.
Спасибо, государыня: я пью до дна!
Гамлет
Гамлет,
наскучив чужим безумьем,
объехал мир
и видит при лунном свете,
что он не покидал Эльсинора.
Гамлет объехал мир, в уме он объехал мир.
Гамлет
у стены, обращенной к Риму,
слушает соловья,
и прах двенадцати цезарей
блестит ему из камней.
Гамлет объехал мир, в уме он объехал мир.
Гамлет
три раза обходит замок —
вот и весь мир!
А луна – это бедный Йорик,
безмозглая голова.
Гамлет объехал мир, в уме он объехал мир.
Башня
бросила тень на террасу,
по террасе гуляет призрак.
– Ах, отец,
давай путешествовать вместе:
чтобы тебя найти, я трижды объехал мир!
Фортинбрас
Я, Фортинбрас,
кого ждали так долго,
выхожу на миг
для последних слов.
Я один
заключаю драму,
мои войска
полегли за сценой.
Синий плащ мой
тяжел от крови.
Занавес рушится
на трубный звук.
Раз, два, три —
Эльсинор разобран.
Мы с Шекспиром
уходим за кулисы.
Лондонская башня
Это так —
граф Варвик погиб:
наконец-то, наконец-то погиб!
Но, увы – жив
старый Генрих, старый Шестой —
выжил из ума,
но жив.
На блеклый лоб
падает седина,
он откидывает ее вновь и вновь,
и слюни текут из губ.
Он сидит
в Тауэре над рекой,
он в тюрьме,
крысы и мыши кишат вокруг,
но они не тронут его —
он так бледен, что нагоняет страх.
Он как лунный луч
из решетчатого окна,
за которым звездная рябь.
И ему не вернуться ввысь,
потому что большой паук
переткал ему дорогу назад.
Призраки – не для крыс,
лунные лучи – не для мышей.
Кругом темно, и нечем дышать —
а король все жив.
Ни еды ему, ни воды —
а король все жив.
И понадобится добрый Ричард Глостер,
чтобы вдруг испустил он дух, —
разумеется, только от меланхолии.
Шарль Орлеанский в Лондонской башне
В целом мире нет места краше, чем графство Блуа, над которым Шарль.
В черной башне над мутной Темзой он плачет песней о своей Луаре.