- Тогда мне пора, — в меня впивается презрительная улыбка. — Спасибо за завтрак, Фрэн.

Срывается с места, словно Золушка, у которой тыква уже начала подгнивать.

- Я подвезу тебя! – Бросаю на стол пару купюр.

- Не нужно, — отстраняется от меня, словно я прокаженный.

Хуже. Я тот, кто притащил его задницу в камеру смертников.

- Да брось! Мне все равно в туже сторону.

- Хорошо, спасибо, – соглашается она и награждает меня полуулыбкой. И она уже куда более благосклонна.

Мы выходим из дайнера вместе, словно влюбленная парочка. Я веду себя подчеркнуто галантно: придерживаю двери, пропускаю даму вперед и всё такое.

- Тебе идет эта рубашка, - говорю уже в машине.

Я стараюсь не смотреть на грудь, красивые очертания которой проглядывают сквозь тонкую, чуть просвечивающую ткань. В машине включен кондиционер, и соски торчат, приподнимая материю и даря лучший обзор.

Бекки краснеет и скрещивает руки на груди. Я усмехаюсь про себя. Поломайся пока. Я разрешаю.

Девочка, которая спала с серийным насильником, строит из себя недотрогу. Я ознакомился с ее медицинским файлом. Он забрал ее чистоту. Впрочем, чего еще было ожидать? Вопрос в другом: кто из них хотел этого больше? Он вынудил? Она сама спровоцировала? Или оба тряслись от вожделения?

Я часто думаю о том, как именно Блейк ее трахал. С шелковым шарфом на шее? Или без своих изысков. Обычный секс? Или что-то извращенное?

Мы поднимаемся по ступенькам. Пропускаю Бекки вперед, чтоб безнаказанно насладиться видом сзади. Хорошая попка — так и хочется шлепнуть.

Пирс уже ждет в квартире.

- Как вы вошли? – Она возмущена таким грубым вторжением в свое единственное убежище.

- У тебя дверь нараспашку! – опять орет он, а потом, удивленно моргая, обращается ко мне: - Детектив Малленс, она уже что-то натворила?

Фрэнк Пирс, старый ты пес. Как же кстати, они тебя назначили. Сейчас мы сыграем в «плохого и хорошего копа». Я обычно плохой, но сегодня для нее побуду хорошим:

- Нет-нет, я не при исполнении! Просто мы посещаем одну группу поддержки.

Ситуация может показаться немного пикантной: недавно овдовевший служитель закона провожает до дома бывшую преступницу. Впрочем, я просто помогаю ей вновь интегрироваться в общество, как бы сделал любой другой добропорядочный гражданин.

- Сочувствую, – брюзжит Пирс, от которого мощно тянет вчерашним перегаром.

Пирс – обиженный на весь мир и доживающий последние деньки до пенсии желчный старикашка, который вечерами заправляется дешевым виски в номере еще более дешевого мотеля.

- Слушай меня, Холлоуэй, мне ты мозги не запудришь своим невинным личиком. Я таких, как ты, насквозь вижу. – Он прищуривается и смотрит на нее пристально, словно ищейка. - Только попробуй что-нибудь вытворить, сразу отправлю тебя туда, откуда ты выбралась. Ты должна быть всегда в доступе! Я буду приходить сюда среди ночи и будить тебя! И едва ли чтоб почитать сказки!

- Эй, Пирс расслабься! - Примирительно хлопаю его по плечу. - Она будет паинькой! Пойдем куплю тебе кофе или чего покрепче.

Пирс идет к выходу, а я подмигиваю Бекки на прощанье.

Первый акт представления отыгран. Скоро ты сама ко мне придешь.

4. Глава 4. Бекки. Это моя жизнь

Каждый мой новый день в точности повторяет предыдущий. Всё как у всех. Но с одним исключением. Я живу воспоминаниями о Митчелле.

Я просыпаюсь и всматриваюсь в отражение на потолке, сожалея, что так и не увидела там наши сплетенные тела. У него всегда были предубеждения относительно нас вместе в этой спальне. Меня же она неизменно манила.

Достаю из-под подушки письмо, целую его и говорю: