И коварные браконьеры накинули сачок на наивного Теряева. Он запутался в сетке и упал.

Браконьеры набросились на него. Тут бы пришел Теряеву конец, но из кустов, задыхающийся и бледный от волнения, выскочил теряевский крокодил, размахивая над головой карабином.

– Лапы за голову! Лицом к баобабу! – крикнул он.

Браконьеры покорились.

Крокодильчики, бывшие пленники, высыпали на поляну, как горох, из-за спины теряевского крокодила, вынули Теряева из сачка и затеяли вокруг него счастливый хоровод.

– Так всегда, – пробормотал Суровый Браконьер.

Теряев, глядя на крокодильчиков, тоже развеселился. Он плясал в кругу хоровода и пел:

– Сколько можно мокнуть в воде?!

Теряев очнулся. Он лежал в ванне и в задумчивости проливал в воду кока-колу.

– У тебя скоро жабры вырастут, – предупредил из-за двери теряевский папа.

– Папа, давай поедем в джунгли, – попросил Теряев.

– Только джунглей мне и не хватает! Вкалываешь целый день, как проклятый, а в собственном доме холодную ванну принять нельзя.

– Папа! – трагическим голосом сказал Теряев. – Папочка! Уже август. Я тебя умоляю, пожалуйста, купи мне попугая. Я не могу вернуться без попугая в Москву.

Теряевский папа довольно долго молчал. В тишине был слышен душераздирающий сестрёнкин плач. Потом папа сказал:

– Даю тебе честное африканское слово – я непременно куплю тебе попугая.

…Успокоенный Теряев поплыл дальше через джунгли по мутной воде далёкой африканской реки на своём крокодиле:

Крокодил подпевал без слов, пуская по воде пузыри.

За крутым поворотом реки открылся песчаный берег. На берегу в землю был врыт столб с надписью на доске: «СТОЯНКА ПЛЕМЕНИ ПИГМЕИ 200 МЕТРОВ».

Теряев с крокодилом выбрались на берег и пошли навестить племя.

Женщины племени копошились по хозяйству среди шалашей: солили на зиму бананы, перетирали на камнях кофейные зерна, доили буйволиц.

Дети играли в войнушку.

Очень молодой воин Мо-Ни-То стоял на холме у там-тама боевой тревоги с луком и колчаном, полным стрел. Он помахал Теряеву рукой.

Теряев махнул в ответ и крикнул всем:

– Приветствую тебя, о мирное племя! Где твои воины?!

– Приветствуем тебя, о Теряефф! – сказало племя. – Наши воины отправились вести междоусобные войны.

– И как им не надоест, – вздохнул Теряев. – А где ваш старейший Та-Бу-Шиш, о мирное племя?

– Там, под кустом, о Теряефф. Он постигает мудрость мира.

Старейший Та-Бу-Шиш постигал мудрость мира, сидя под кустом, смотрел в небо и щелкал семечки.

– Приветствую тебя, о старейший Та-Бу-Шиш, – сказал Теряев и сел рядом.

Старейший Та-Бу-Шиш, приветствуя Теряева, опустил морщинистые, как кора дерева, веки.

Подскочила юная негритянка в кружевной набедренной повязке, смахнула пальмовым листом пыль с плоского камня.

– Кофе, какао, кокос?

– Кокос, – сказал Теряев. – Не полагаешь ли ты, о старейший, что пора прекратить междоусобные войны?

Старейший Та-Бу-Шиш вопросительно приподнял брови.

– Твои воины погибают в этих войнах, а на земле слишком много других забот, ей нужны добрые, умные, здоровые люди.

Старейший Та-Бу-Шиш пожал плечами.

Раздался странный звук, похожий на вскрик человека.

Теряев и буйволицы прислушались, но было тихо.

– Сам подумай, о старейший, – продолжал Теряев, – какой смысл в ваших войнах? Ты когда-нибудь…

Но старейший Та-Бу-Шиш вдруг начал медленно валиться на Теряева. Теряев поддержал его.