– Ты, что ль, Лильке семь лимонов даёшь, чтоб она замуж за тебя пошла? – перед Аароном Эрнестовичем возникла дама…

По голосу это была дама. Во всяком случае, в то, что бойледи, внешне напоминающая гренадёра в парике из светлых синтетических волос, попросила политического убежища в одной из самых нетолерантных для сексуальных меньшинств стран, не верилось.

  – Я сделал Лилии Михайловне предложение из самой искренней любви, – тут же озвучил рабочую версию Аарон Эрнестович.

  «Из любви к трём процентам акций «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа»», – он добавлять не стал: слишком интимные подробности. А Аарон не был любителем посвящать посторонних в детали своей личной жизни.

  – То-то я гляжу, явилась вчера ни жива ни мертва. Домогался, изувер? – дама–гренадёр в необъятном халате с принтом из ярких васильков, дабы подчеркнуть богатый внутренний мир, смотрела на Аарона почти сверху вниз, уперев кулаки в бока.

  – Что вы, как можно?! – возмутился бизнесмен.

  Да, он имел честные намерения вступить в брак по самой искренней любви, но домогаться, вступать в интимные отношения с сотрудницей его же транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing» – недопустимо!  

  Харассмент! Харассмент! Харассмент!

  На подобное Аарон Эрнестович Абалденный – как человек чести и высоких моральных принципов – пойти не мог, даже ради завещания Аарона-старшего.

  Чтоб тому встретиться на том свете с Пенелопой Анжелой Муракко и до скончания веков наслаждаться её искренней любовью!

  – А чего так? – допрос с пристрастием продолжился. – Уж ежели вздумалось жениться на секретарше, так надо домогаться! Прижать, схватить, принудить как следует! А не ландышами в нос тыкать! Ландыши он принёс, прынц!

  – Решительно не понимаю, для чего хватать и принуждать, – опешивший Аарон смотрел на собеседницу, краем сознания отмечая, что у него дёргается правый глаз.

  На вид бойледи было около семидесяти лет, она была почти одного роста с Аароном, а тот не был низкорослым – почти метр девяносто, без двух сантиметров. Дама-гренадёр же была ниже всего сантиметров на пять, а вот в весовой категории точно превышала Аарона раза в два, и это по предварительным подсчётам.  

  – Я почём знаю, зачем вы, боссы, секретарш принуждаете к сексу, мне больше интересно, почему эти дурочки выделываются. Будто кажний день на них миллионер вон, с ландышем, – толстый палец с ободранным алым лаком на ногте ткнул в скромный букет в руках Аарона, – в штанах с неба падает. Хватать такого надо, сразу! А что насильник или поблядун, так и неважно. Ты квартплату видел? Это же обдираловка! – палец переместился с букета и теперь вкручивался в грудную клетку Аарона. – По нынешним временам тот мужик хорош, что коммуналку оплачивает, да на кусок хлеба денег даёт! А что принудит маленько, снасильничает, а то и плёткой вдоль загривка пройдётся, как в том кино, как его, забыла… Пятьдесят оттенков серого! – монстроподобная бойледи подпрыгнула, отчего пол под ногами Аарона угрожающе покачнулся. – Так и ладно, оно может и приятно! В книжках почём зря писать не станут. Литература! – толстый, кривой палец, наконец, отлип от рёбер Аарона Эрнестовича и тут же возник перед его лицом. – Книжки врать не станут!

  – Я могу пройти к Лилии Михайловне Котёночкиной? – выдавил из себя глава и владелец «TNK AA Group Capital Investing». Отчего-то он всерьёз начал опасаться, что бойледи–гренадёр принудит его, тридцатичетырёхлетнего, состоявшегося и состоятельного мужчину совершить насильственные действия в отношении неё – простой пенсионерки.