Вчера она так меня и не заметила. Я спряталась за угол, дождалась, когда они разойдутся, и только потом доделала свою работу.

Увиденная сцена не давала мне покоя весь вечер, и я до сих пор продолжаю гадать, что бы это могло значить.

Можно предположить, что Фарие обкрадывает хозяина, покупая некачественные продукты.

Но тогда бы она попросту оставляла разницу у себя в кармане, а не получала монеты от круглощёкого мужичка…

Логично?

Логично.

По-хорошему, стоило бы сообщить об этом хозяину, но что, если я зря думаю о ней плохо? Помнится, хозяин сказал, что клевету презирает не меньше, чем ложь. Точнее, он сказал, что за клевету тоже нужно наказывать… так что лучше иной раз подумать, прежде чем бежать жаловаться.

И всё же… что-то там нечисто.

Фарие явно занервничала, когда мужичок протянул монеты. Значит, опасалась, что её заметят.

В этом причина её недовольства моим появлением в замке?

Вполне логично, если предположить, что я могу помешать ей “зарабатывать” на безразличии лорда… который не следит за подобными вещами.

Кстати, почему?

Может, просто не знает, что почём, а Фарие его обманывает с ценами?

Возвращаюсь к мысли о том, что именно мужичок давал ей монеты.

Значит, тут что-то ещё.

Вздыхаю и начинаю черпать из миски жидкую похлёбку. Соль немного улучшила её вкус, но жестковатое мясо и старая крупа всё портят.

Морщусь и стягиваю с крылышка варёную шкурку. Фу, никогда такое не любила. Шкурка хороша только если её запечь до румяной корочки.

От мысли о вкусной еде во рту моментально собирается слюна.

Как было бы здорово, если бы мне позволили здесь готовить. А ещё лучше заказывать продукты.

Поговорить бы об этом с самим хозяином...

Вчера я его совсем не видела, на кухню он не заходит, а в башню мне самой ходить не положено… нда...

— Фарие, — улыбаюсь и мило хлопаю ресницами, когда она возвращается. — У тебя так много работы, наверное, тяжело со всем справляться… м-м... Знаешь, я практически закончила со стиркой и могла бы помочь тебе в башне.

— Ты глухая? Или дурочка? Господин запретил тебе приближаться к башне!

Так… Не прокатило. Актриса из меня всегда была так себе.

Ладно, придумаю, что-нибудь ещё.

Чувствую на себе колкий прищур Фарие и с трудом удерживаюсь, чтобы не передёрнуть плечами.

— Пытаешься подлизаться к хозяину? — злорадно. — Тебе не поможет. Если сказано, неделю, значит, только неделю здесь и можно быть, а затем вали на все четыре стороны! А если тебе заняться нечем, так поди… поди… — неожиданно задумывается и даже сводит к переносице чёрные брови. — А поди ка ты в гостевом крыле окна отмой!

Это что, самое важное, из всего, что сейчас необходимо сделать в замке?

Смотрю на неё с сомнением.

Почему бы ей не отправить меня убраться в зале? Помнится, там было немало пыли.

— Ну? Чего вылупилась-то? А ну, бегом! — упирает руки в бока.

— Коридор-то хоть покажешь? Я ж не знаю, где здесь гостевое крыло, — старательно сдерживаю раздражение, но уже начинаю собирать всё необходимое: пучки соломы, ветошь, миску щелока.

Спорить с Фарие не хочу, хотя чувствую, что меня просто хотят занять бессмысленной работой… или держать подальше от тех комнат, в которых может появляться хозяин.

Хмм…

А если Фарие просто не нравится, что я делаю работу, которую она могла бы уже давно сделать сама? Опасается, что господин оценит такую работу и оставит в замке?

Мысль о том, чтобы действительно здесь остаться, греет душу. Толстые замковые стены кажутся надёжными и крепкими… как и их хозяин.

Закусываю губу, пряча улыбку и отворачиваюсь к колонке, чтобы наполнить ведро водой.