— А… ну я…

— Такой сложный вопрос? — кажется, будто лорд насмехается. — Или ты обдумываешь, насколько опасно мне лгать?

— Нет, господин! Я бы никогда! — испуганно.

— Это хорошо, потому что за ложь мне ты можешь лишиться своего языка.

Уллер вздрагивает и беспомощно оборачивается на старосту, но старосте, очевидно, нечем ему помочь.

— Мне повторить вопрос, пастух? — голос лорда становится жестче, и без того бледный Уллер бледнеет ещё больше.

— Простите, господин. Торговля была хорошей… — сконфуженно.

— И много ли удалось выручить?

Если бы не испуганное выражение лица Уллера, создалось бы впечатление, будто они ведут светскую беседу.

— Почти два десятка медяков, господин.

Двадцать? Это больше, чем сумма, которую он называл мне.

Мелочный лжец!

Замечаю, как староста недовольно поджимает губы, хотя недовольно поджать губы здесь следовало бы мне. Те рубашки давались нелегко и стоили мне многих бессонных ночей.

— А что ж на летней ярмарке? — очередной насмешливый вопрос и я, кажется, начинаю понимать, к чему ведёт господин.

— Летом хуже всего было, мне едва ли удалось собрать полтора десятка медяшек.

— А в прошлую зиму?

— Больше двух десятков медяков.

— И в который же раз торговля оказалась самой успешной?

— Да на позапрошлую осень и оказалась. Я тогда второй раз торговать ходил и почти два с половиной десятка выручил, — с улыбкой и затаённой гордостью в глазах.

— И кто же тебе, пастух, те рубашки шил?

Улыбка Уллера моментально слетает.

— Говори, пастух. И говори правду, потому что, если я выясню, что ты лжёшь…

— Она, — обречённо и испуганно указывает на меня пальцем. — Она шила.

— А монеты, значит, у тебя хранились?

Уллер молчит.

Молчит и мнётся, напрасно надеясь на помощь старосты.

— Можешь не отвечать, пастух. Мне и без того всё ясно, — в голосе лорда весь холод зимней ночи. — Вот ведь как получается, староста. Пастух торговал рубахами не менее двух лет и скопил немалую сумму. Если учесть, что один олень стоит от четырёх до пяти десятков… — намеренно делает паузу. — Мне продолжить?

— Нет, господин… — сникший голос старосты ласкает мой слух и заставляет затаить дыхание. — Я всё понял.

— Нужно ли мне напоминать, староста, что клевета тоже заслуживает наказания?

— Я помню об этом, господин, — нервно сцепляет руки.

— Тогда вернись к селянам и всё им объясни, — тихое рычание.

— А девица?...

Замираю, пропуская удар сердца.

— Девица останется в моём замке, пока я не решу иначе.

***

Дорогие читатели, с радостью представляю вам очаровательную историю автора нашего литмоба Ольги Коротаевой "Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона".

Уверена, она вам обязательно понравится =)

Приятного чтения!

https://litnet.com/shrt/uMu1

10. Глава 10. Маленькие радости и маленькие странности

Таэллия

В печи тлеют угли, и я подкидываю туда поленья, чтобы поддержать жар.

Вчера у меня не хватило сил, чтобы нормально помыться, так что ранним утром я первым делом спустилась в омывальню.

Более внимательный осмотр помещения показал две любопытные вещи:

“Вещь” первая — в углу для накачки воды обнаружилась такая же штука, как и в кухне. Не знаю, как точно её назвать, но выглядит она, как изящная бронзовая колонка с рычагом для ручной накачки воды. Если к этой колонке подвесить специальный деревянный желоб, то можно направить воду прямиком в мраморную чашу.

Не водопровод, конечно, но всё же вещь удивительная. Могу только догадываться, во что это чудо местной инженерии обошлось прошлым хозяевам замка.

И если первое открытие меня порадовало, то второе заставило тяжело вздохнуть — потому что омывальня тоже нуждается в уборке.