При виде радостных мордашек моих девочек и потрясающего мужчины на кухне, который готовит и ведёт себя так, будто он их папа, у меня тоскливо сжимается сердце.

На глаза вдруг наворачиваются слёзы. Часто моргаю и прогоняю неуместные эмоции.

Перевожу взгляд с детей на стол.

Стол, кстати, уже накрыт.

В центре стоит блюдо с огромной горой блинов – толстых, пористых и откровенно пригоревших.

Рядом открытая банка сметаны.

И открытая банка сгущёнки, ещё полная, – вот уж чего не должны увидеть мои малышки!

Девочкам Иван налил молоко, они уже его выпили, судя по пустым стаканам и белым каплям на дне.

Надеюсь, он не холодное им дал?

Для меня Иван сделал свежевыжатый апельсиновый сок.

Догадался, что люблю такой сок, когда увидел ту гору апельсинов, что я привезла?

Сама кухонная зона выглядит как после бомбёжки. Всё уставлено мисочками-плошечками-сотейниками, естественно грязными.

Всё моё лирическое настроение сходит на «нет» при мысли, что этот срач придётся мне, что ли убирать?

Наконец, меня замечают.

Первым видит меня Иван.

– О, Ульяна! Уже проснулась? Садись за стол, я почти закончил. Кофе со сливками будешь или просто чёрный? Или ты чай пьёшь?

– Кофе. Со сливками, – говорю озадачено.

И он как по волшебству, начинает делать для меня кофе.

Малость обалдевшая, прохожу к столу. Пока дети не увидели сгущёнку, убираю её в холодильник.

Потом сажусь за стол, выпиваю апельсиновый сок, Ваня ставит передо мной тарелку с пышным дымящимся омлетом.

Омлет с томатами черри, беконом и зеленью. Выглядит шикарно, пахнет умопомрачительно. Рот наполняется слюной.

Вторую тарелку с завтраком ставит для себя.

– Прости, блины не получились, – с виноватой улыбкой говорит мужчина. – Единственное, что я умею готовить – это омлет, причём любой. И яичницу. На этом мои кулинарные таланты заканчиваются. Кстати, твоим дочкам омлет должен понравиться. Я старался.

Хочу сказать, что Кате и Маше нельзя пока такой омлет, как Иван говорит:

– Девочкам твоим приготовил тот самый знаменитый советский омлет. А мы с тобой будем есть обычный современный.

– Э-э-э… – кошусь на плиту и не вижу второй сковороды.

Иван открывает духовку и достаёт что-то невообразимо пышное.

Мне хочется стукнуть себя по лбу. Ну, конечно! Советский омлет же в духовке готовится.

Я иногда такой малышкам делаю, только не в духовке, а в мультиварке.

Я смотрю на мужчину и ничего не понимаю.

С чего вдруг такое гостеприимство?

Он разрезает омлет на порции и раскладывает по тарелкам.

И украшает его, мама дорогая, варёными овощами!

Делает это креативно.

На тарелках из омлета и овощей теперь красуются улыбки.

Следом он ставит передо мной дымящуюся чашку с ароматным кофе.

Я, наверное, всё ещё сплю? Правда же сплю?

– Катя! Маша! Блюдо из тайного меню супергероев готово! Его нужно съесть, пока силы зла не прилетели и не узнали рецепт! – с таким потрясающим задором и заговорщицким тоном зовёт Иван к столу, что я сама готова поверить, что завтрак и правда, из особого меню.

Мои ангелы с визгом, от которого лопаются перепонки в ушах, несутся к столу.

Я теряю челюсть. Честное слово, неожиданно.

Помогаю сесть девочкам. Целую каждую в макушку и только головой качаю, когда они начинают уплетать пышный омлет за обе щёки.

Чтоб они так ели овощи и каши, которые я готовлю.

Смотрю на Ивана и хмурюсь.

– Что происходит? – спрашиваю, наконец.

Дети едят. Алмаз тоже получил свой завтрак.

Мужчина длинно вздыхает и говорит с виноватой улыбкой:

– В мой дом проникли три очаровательные девушки, а я повёл себя как муда…

Я делаю страшные глаза, и он тут же поправляется: