И Адону дочке улыбается, открывая дверь, помогая забраться в кресло.

— Конечно. Я же обещал.

И мы с ним переглядываемся. Я уже не знаю, что сделать, чтобы перестать дышать как неопытный пловец, не умеющий рассчитывать свои силы для долгих заплывов, но бездумно рвущийся  в бой.

Мы заводим Каро к логопеду и остаёмся наедине. В этот раз я соглашаюсь выпить кофе. Адону ведёт меня в кафе и, оставив за уютным столиком на двоих, долго выбирает для нас пирожные. Запихнув руки в карманы, он наклоняется над витриной и рассматривает лакомства. Это так мило. И когда идёт обратно, мне кажется, я чувствую себя — нет, не на двадцать лет — на все пятнадцать, когда пять раз меняешь позу, не зная, как бы «повыгоднее» сесть для понравившегося мальчика.

— Выбрал на свой вкус, надеюсь, понравится. Я больше по мясу.

Нам подносят кофе: ему – чёрный, а мне капучино. Я совершенно не знаю, куда деть руки, и вот уже час не открываю сообщение Юрца-лаборанта. Наверное, надо сказать ему, что ничего у нас не выйдет, и не морочить парню голову, но как-то не до этого.

— Вы уверены, что логопед действительно хороший? Я вчера интересовался этим вопросом. И тут очень важно не упустить время. В любом случае то, что она много и часто занимается — это хорошо. Но можно выбрать специалиста подороже. Спасибо, — кивнув официантке, поднëсшей нам пирожное.

Как же я люблю медовик, сто лет его не ела. Обожаю.

Но справляюсь с собой и не скулю как одуревший от вида мозговой косточки пёсик. Просто улыбаюсь в благодарность.

— Мне её посоветовали другие мамочки, к тому же к ней не пробиться.

— Я вас попрошу, Мария, — поправляет он полы пиджака, усаживаясь поудобнее и поднося ко рту чашку, делая крупный глоток, — найдите самого лучшего в городе. И запишитесь к нему. Если будет сопротивляться, предложите двойную плату. О деньгах не беспокойтесь, я всё оплачу.

— Спасибо, — блею неуверенно, совсем как заблудшая овечка на душистом цветочном поле.

Несколько минут мы молча пьём, переглядываемся и думаем каждый о своём. Меня снова дико распирает от благодарности и вообще от чего-то большого и светлого в груди. И я очень хочу сделать ему приятное, поэтому говорю то, что его порадует и очень волнует, я уверена.

— Валерий Германович, давайте сделаем тест ДНК, если хотите.

***

И мы это сделали. Спустя неделю мы втроём приехали в частный медицинский центр, чтобы понять, имеет ли биоматериал Адону отношение к моей Каролинке. Всё это время Валерий возил нас с дочкой к логопеду.

В медцентре мы выбрали экспресс-тест на отцовство, результаты которого, по уверению врача, должны были получить уже через несколько дней. Валерий и Каролинка сдали венозную кровь, и хотя образцы ДНК матери необязательны, мы предоставили и их, для большей точности. Можно было сдать мазки  с внутренней стороны щеки, но мы решили выбрать самый надежный способ.

Дочери преподнесли это как сдачу анализов из-за того, что иногда у неё болит животик. Мы с Адону рассудили, что объявлять ей заранее о том, что он, возможно, её папа, слишком самонадеянно и может, в случае отрицательного результата, травмировать ребенка. Работники центра показали себя профессионалами и отлично справились с задачей, взяв кровь по возможности безболезненно.

Как нам рассказали, результаты исследований высылаются клиенту на электронную почту, а позже, спустя две недели, заказчику выдается акт заключения на специальном бланке, защищённом голограммой, в котором указаны участники исследования и расшифровка ДНК-профиля по каким-то там маркерам. Отдают эту бумажку предполагаемому отцу и только в помещении медицинского центра при предъявлении оригинала договора.