— Ух ты, рассказывай, — давлюсь я фруктово-ягодным чаем, искренне недоумевая, как такое возможно.

Оля — и с незнакомцем? Невероятно!

— Давай-давай! В подробностях.

***

— То есть, подруга, я правильно тебя поняла? Поправь, если что-то не так. За последние двадцать лет у тебя был всего один мужчина, и тут ты просто так отдалась незнакомцу, с которым даже ни разу не разговаривала?

— Угу, — Оле стыдно, поэтому она опускает нос в чашку с капучино, пробуя пенку.

— И ты даже не знаешь, как его зовут?

— Он учитель в школе моей дочери.

Я с шумом выдыхаю, шокированная.

— Прекрасно, просто прекрасно.

Оля медлит. Она красивая, довольно яркая брюнетка и немудрено, что мужчины обращают на неё внимание. Но если познакомиться с ней поближе, становится понятно, что это ну вообще не про неё. Поэтому сейчас мои брови медленно ползут вверх, как змеи на животе сквозь густую грязь. Она не шалава. И не похожа на впадающую в транс особу, способную потерять над собой контроль и лишиться просто так трусиков. Мне казалось, она намного разумнее меня. А тут такое!?

— Как это вышло? — выдавливаю из себя полушëпотом, чтобы, не дай бог, не спугнуть или не обидеть её ошарашенным тоном.

Оля смотрит на меня испуганно, как будто я сейчас полицию вызову или ролик о её приключениях на ютуб залью. Она громко выдыхает, с шумом выпуская воздух, и моя история с Адону уже не кажется какой-то особенной. Тут у человека такое! Безумная страсть, вспыхнувшая мгновенно и заставившая обоих делать массу восхитительных глупостей. Это же как в книжках или кино.

— Я думала, не бывает такого. Что всегда работает голова. И люди просто прикрываются громким словом «страсть», а потом увидела его и перестала себя контролировать. Это переплетение физического и необъяснимого духовного, как будто я знаю его сто лет, но на самом деле вообще не знаю, понимаешь? Сумасшедшая, больная, горячая страсть. — Она крутит кулончик на шее. — Влечение, от которого я не смогла убежать. И судьба нарочно всё больше и больше толкала нас к друг другу. Двух посторонних людей. И он взял меня себе, и я…

— Угу, — мне жутко интересно и мне ли не понимать: я вот на чужого мужика смотрю и алфавит забываю.

Попивая чай, я ковыряюсь вилочкой в пирожном. Не знаю, как себя вести. Подруга выглядит обалдевший и в то же время испуганной.

— Всё началось неожиданно. Вначале я просто поймала на себе пристальный заинтересованный взгляд незнакомца, а потом поняла, что... — громко выдыхает, краснея, — что мне нравится смотреть в ответ и… Это так чувственно, остро и запретно. Если бы я рассказала тебе ВСЁ, что между нами было... Каждый случай, сладкий момент, ты бы, наверное, перестала со мной общаться, — закрывает она лицо руками.

— Эй-эй, ну чего ты? — Тянусь через стол и глажу её по плечу. — Это же что-то необъяснимое, верно? Ты же никогда не ходила с первым встречным, а тут накрыло. Просто он, этот учитель, очевидно, не такой, как все? Верно?

Оля быстро кивает. И промокнув уголки глаз, дëргает цепочку.

— И что теперь?

— Не знаю, — пожимает она плечами, — у меня ведь дочь, да и вообще… Я пыталась бороться, но не смогла.

Я снова касаюсь её плеча. Она выглядит испуганной, но какой-то странной, будто открывшей для себя новый мир.

—Ты жалеешь?

— Нет, — резкое движение головы, — точно нет.

Её глаза вспыхивают таким огнём, что даже мне становится жарко и неудобно.

— Тебе когда-нибудь было так хорошо, что ради этого мига ты готова проститься с жизнью?

Ого, какие громкие слова. А Оля продолжает:

— Так, что мозги набекрень, пульс до ста, тело плавится, мурашки по коже и блаженство, неописуемое блаженство. Не знаю, с чем сравнить. Как после долгого пребывания на морозе сесть к огню. — Оля запрокидывает голову и жмёт плечами. — Ощущение полёта по воздуху. Или как напиться ледяной воды в невыносимо жаркую погоду. Да я как будто и не жила до этого вовсе! — выпаливает она, и её просто трясёт от ощущений.