— Я Еголу обстигла волосы, потому шо он хотел подужится с Лизой. Мне этого не нужно. Егол мой длуг!

— Каролинка, — шепчу я. — Так нельзя делать. Родителям мальчика не понравилось и они теперь на нас обижаются.

Я присаживаюсь на корточки рядом с Адону и глажу ручки дочери. Сейчас мы похожи на настоящих родителей. Я чувствую близость Валерия, его запах, мужскую силу, и мне становится неловко, как гостю, пришедшему в чужой дом не вовремя.

Надо отстраниться, пока мозги не растеклись по асфальту окончательно. Я  встаю и, прикусив губу, отхожу в сторону. Я умею быть очень колючей и резкой, если знаю, что нужно защищаться, но сейчас не понимаю как себя вести. Он ворвался в нашу жизнь, такой губительный, умный, местами ядовитый, но в то же время дико привлекательный, широкоплечий и богатый, а сейчас оказывается, ещё и обладающий каким-то странным, врождённым умением разговаривать с моей дочерью. И я теряюсь. Ведь дураку очевидно, что Адону воплощение женских мечт. И как бы я ни огрызалась, пытаясь от него избавиться, осознаю, что чуточку плавлюсь, когда он поблизости, будто бы воск в руках мастера. Ни один из моих потенциальных кавалеров не пытался наладить контакт с моей дочерью. И это секретное оружие, которому невозможно сопротивляться. Мой отец всегда говорил, что я то колюча как дикобраз, а то в одно мгновение могу стать дружелюбной, словно щеночек. И нам с Каро лучше быстренько бежать домой, потому что сейчас я как раз очень маленький пушистый комочек, мечтающий улечься у ног нового хозяина.

— У тебя очень красивые косички, — продолжает бить в цель Адону.

— Да. — Начинает крутиться дочка, хвастаясь волосами.

— А если бы кто-то вдруг отрезал их?

— Эй! — возмущается маленькая Каро.

— Тебе было бы неприятно?

— Ну да…

— Ты перестала бы быть такой принцессой?

— Угу.

— Не будешь больше так делать?

— Ну лаадно, — делает Каро одолжение Железному, а тот встаёт и снова смеётся.

Громко, открыто и весело.

— Мы, пожалуй, домой пойдём. — Беру маленькую ладошку, окончательно растерявшись.

— Как добираться планируете? До вашего дома далеко.

Одно могу сказать: Железный чурбан незлопамятный и довольно отходчивый. Мне нравится подобное в людях. Я набираю в грудь воздуха, планируя ответить что-нибудь резкое, но Адону меня перебивает:

— Если на ковре-самолете, то последний давно улетел, а следующий будет только завтра.

— Классно, — хохочет Каролинка, явно проникшись бородатым обаянием.

Быстро он её обработал.

— С ним поедем! — тычет предательница в Железного, а тот пожимает плечами, мол, я ни при чём — это всё ребёнок придумал.

***

Начать упираться и спорить или просто позволить ему подвезти нас? Глупо, конечно, сопротивляться, он же вроде искренне желает помочь. На меня смотрят две пары карих глаз. Ругаться с ним мне проще, так я чувствую себя увереннее. А когда он вот такой галантный и услужливый, вдобавок угождающий моей дочурке, я вообще теряюсь. И плыву на каком-то странном бумажном кораблике, покачиваясь. Каро не ждёт моего решения и просто бежит на стоянку.

А случайный отец, усмехнувшись, уже празднует победу, потому что моя предательница-дочь бегает и прыгает вокруг его блестящей повозки, сверкающей габаритными огнями.

— Мама, я никогда не ездила в такой классой масине, только цвет не навица. — Оббегает вокруг, осматривает и кривится, демонстрируя Адону своё недовольство, сморщив маленький носик. — Вот лозовая, зеененькая или гоубая было бы в самый лаз. А эта чёлная, как будто кто-то умел.

Адону хохочет, открывая для неё дверь. Каролинка залезает на заднее.