Ректор стойко терпел мой припадок. Позволял себя бить и даже не морщился. Наверняка узнал о себе много нового. Прижимал легонько рукой за талию – чтобы не упала, и приговаривал низким успокаивающим голосом:

– Все, девочка, тише-тише.

Я выплескивала из себя все, что накопилось. Страх, неуверенность, отчаяние, густая черная обида, безнадега и беспросветность. Ну а Соррен оказался тем, кому не повезло сорвать мой стоп-кран. Но, надо отдать ему должное, держался лорд более чем достойно. А когда я выдохлась и начала просто трястись и икать, дракон прижался своим лбом к моему, удерживая ладонью меня за затылок, и прошептал в зареванное покрасневшее лицо:

– Все хорошо, Сири, уже все хорошо.

А я вся сжалась в комок от осознания, что и с кем только что творила, и простонала горько:

– Вы теперь точно меня тут бросите…

– Ты, Сирена. После всего, что между нами произошло, – муж мягко усмехнулся, – можешь обращаться ко мне на «ты» и звать просто Дамиан.

– А вы, то есть ты меня здесь не оставишь?

– Верну тебя в академию в целости и сохранности, обещаю. Веришь мне?

– Нет, – призналась честно, но покидать уютные и теплые объятия не спешила. – Но какой у меня выбор?

Вместо ответа ректор вытащил из сюртука белоснежный платок и собственноручно принялся промакивать мне слезы. Аккуратно, будто я была фарфоровой статуэткой и могла от любого мало-мальски резкого движения дать трещину. Как только привел меня в относительный порядок, Соррен взял за руку и переплел наши пальцы.

– Готова? – дракон вгляделся в мое лицо, подмечая каждую деталь. Я утвердительно кивнула и даже попыталась улыбнуться. Вышло наверняка виновато и жалко. – Но знаешь, если еще понадобится какая поддержка, обращайся, – подмигнул он мне и повел за собой.

Он помогал обходить мне препятствия, помогал перешагивать через повалившиеся бревна. Рассказывал о себе и своей учебе в академии. Оказывается, наш ректор закончил ее с отличием. Дамиан пытался втянуть в разговор и меня, интересовался детством, юностью, но мне нечего было рассказать. Законов их мира я не знала, как и особенностей быта, даже придумать ничего не могла, чтобы не выдать своего иномирного происхождения. Поэтому я отмалчивалась, а дракону приходилось отдуваться за двоих.

За собственный срыв жег стыд. Я даже невольно прониклась к Соррену благодарностью и долей симпатии. Мало того, что он несколько раз спас меня от смертельной опасности, выводит из этой дыры, так еще нежно и деликатно правился с самой натуральной женской истерикой. А это испытание не для слабонервных, скажу я вам. Испытывать добрые чувства к похитителю я вовсе не хотела, но и ненавидеть как прежде дракона уже не получалось. Тем более, он сделал для меня кое-что еще, окончательно покорившее девичье сердце.

Как только спустя несколько часов пешего хода мы выбрались на довольно просторную полянку, Соррен оставил меня с краю, приказав не двигаться, сам же переместился в центр. А через каких-то пару мгновений вместо ректора передо мной сидел дракон. Самый настоящий! С крыльями, чешуей, которая отливала на солнце антрацитовым блеском, рогами и костяными наростами вдоль позвоночника. Могучий зверь, само средоточие магии был самым невероятным и эпическим зрелищем, что я когда-либо видела.

– Полетели? – прозвучало голосом мужа у меня в голове.

19. Глава 19

«О, Создатель!» – пронеслось в голове, пока я завороженно пялилась на гигантского и величественного крылатого ящера, занявшего почти всю поляну. – «И этому существу я дерзила? Обзывала, проклинала и даже лупила кулаками… Кошмар! Мне конец. Капут. Хана. Кирдык…»