Мужчина почувствовал, что я снова окаменела и посмотрел мне в глаза, пытаясь найти в них причину моей перемены.

– Пожалуйста, давайте остановимся на этом, – пробормотала я.

– Я настолько тебе не нравлюсь?

– Это неправильно.

– Почему ты так настойчиво отвергаешь меня? – мужчина снова начинал злиться.

– Это не так, просто я не готова…

– Не готова?

Мардок запустил руку мне под юбку и сдвинул ткань трусиков, я попыталась перехватить его руку, но он не позволил. Его пальцы коснулись моих складочек, от чего мои щеки покрылись ярким румянцем, а я задохнулась от стыда.

– Ты мокрая. Твое тело отвечает мне. Может быть, дело в другом? Может быть, ты уже не девственница и теперь думаешь, как это скрыть? – опасный огонь снова появился в глубине глаз.

Я замотала головой, но ректор не собирался доверять мне. Он сдернул меня со стола, развернул и резко нагнул. Я уткнулась лицом в его бумаги, а руки мужчины стали блуждать по плотно обтянутой тканью попе.

– Зачем ты носишь такую тесную одежду, Адель? Зачем играешь с огнем мужского желания?

– Я не специально! – воскликнула, пытаясь приподняться над бумагами, но рука мужчины прижала меня обратно, а вторая снова стала рвать юбку. – Не надо! Пустите!

Избавившись от препятствия, Мардок вновь прикоснулся ко мне между ног. Его пальцы размазывали влагу, которая успела натечь, пока он ласкал мою грудь, задевали клитор, вызывая нервную судорогу в ногах, я закусила губу, боясь того, что скорее всего произойдет. Но как мне бороться с этим мужчиной я не знала. Здесь никто мне не поможет. А если я еще и принадлежу ему, то он и вовсе в своем праве… Вот только, я же не вещь!

Пальцы мужчины исчезли, и я почувствовала у своей дырочки что-то другое. Я тут же испуганно завертелась. Но Мардок навалился сверху, прижимая меня к столу, словно гранитовая плита. Его горячее дыхание опалило ухо. А нечто подергивающееся и горячее двинулось внутрь, раздвигая скользкие складочки.

– Нет… не надо… пожалуйста, – сдавленно захныкала, сейчас от возбуждения не осталось и следа, только страх, леденящий все внутри.

Но член мужчины медленно растягивал меня, продвигаясь внутрь. Я видела, как напряглись вены на руке ректора, он явно сдерживал себя, чтобы не действовать более порывисто и импульсивно. Ему важно было понять, невинна я или нет.

Наконец, он остановился, почувствовав легкое сопротивление. Я замерла, задержав дыхание, боясь боли, которая вот-вот последует, все еще надеясь, что он отступит, убедившись, что я чиста. Мгновение ужасно растянулось.

– Прошу… прошу вас, не надо… – прошептала едва слышно.

– Ты только моя, Адель, запомни это.

Витаэл толкнулся внутрь, и я вскрикнула. Было больно, а нечто большое продолжало двигаться внутри меня. Я чувствовала каждый миллиметр его движения, глубоко внутрь, назад, и снова вперед. Назад и вперед, он растягивал меня, затем покидал, даря самую малость отдыха, и снова заполнял. Мне стало казаться, что внутрь меня толкают раскаленный жезл, и я всхлипнула, не в силах стерпеть боль. Мужчина замер, растянув меня до предела, заставляя хныкать от желания освободиться. Горячие губы коснулись моего обнаженного плеча.

– Прости. Я потерял голову от ревности. Я не хотел, чтобы, между нами, все случилось так. Но ты должна быть только моей. Я должен был убедиться в твоей верности. Слухи о тебе выжгли дыру у меня в груди. Я не могу ни с кем тебя делить, запомни это, Адель. Ты всегда будешь моей. Твоя судьба предрешена.

– Пожалуйста, уберите это, он слишком большой, мне так больно.

– Ты должна запомнить эту боль. Эта боль скрепляет заключенный много лет назад договор твоей кровью.