– Госпожа Ливрен, добрый вечер, мне очень нужна вторая форма! Мне выдали только одну. – обратилась я к женщине.

– Больше нет. – ответила та, поджав губы.

– Ну я вас очень прошу! Сегодня я организатор приема у нашего ректора, я обязана прилично выглядеть!

– А что случилось с вашей формой?

– На ней остались разводы после стирки.

– Вы только вчера получили новую форму, а уже испортили ее! Как я должна доверять вам вещи? – возмутилась завхоз, словно выдавала свои личные сокровища.

– Я выстираю свою форму снова, но сейчас у меня нет времени ее сушить.

– Знаете, когда я училась, мы расписывались за каждый носок! А сейчас, что? Никакого учета! И если бы не моя уникальная память, я бы и не знала, кому и сколько дала. Но вам, неблагодарным все мало! Ко мне второй день бегают без остановки и просят, требуют, умоляют! Кому-то нужна еще форма, кому-то полотенца, кому-то чулки, ко мне приходили даже за трусами! Здесь что, лавка бельевщика? Где я должна все это брать? Когда наш ректор сказал, что академия обеспечит всем необходимым, он имел в виду не это! У меня нет трусов и чулок! Особенно с кружевами! – не на шутку разошлась госпожа Ливрен.

– Госпожа Ливрен, мне нужна только форма, пожалуйста! Я сама постираю и верну ее!

Завхоз тяжело вздохнула и открыла один из шкафчиков. На опустошенных полках лежал один единственный комплект формы.

– Эта последняя. Я вас запомнила. Если с этой формой что-нибудь случится, можете на меня в будущем не рассчитывать.

– Обещаю, я буду очень аккуратна!

Госпожа Ливрен протянула мне одежду, но не спешила разжимать пальцы, видимо испытывая душевные терзания оттого, что расстается с формой.

– Вы очень добры, и я вам невероятно признательна! – я дернула форму на себя.

– Я тебя запомнила! – завхоз пригрозила мне пальцем напоследок.

Наконец, я добралась до своей каморки и стала судорожно переодеваться, застегивая пуговицы дрожащими пальцами, но форма, оказалась мне маловата. Юбка вплотную обтягивала попу, сковывая в движениях, а блузка едва сходилась на груди. Пиджак и вовсе не застегивался. Кажется, здесь все просто сговорились против меня! Мне ничего не оставалось, кроме как стараться не дышать и не вздумать садиться, иначе одежда на мне просто разойдется.

Радовало меня только то, что не нужно искать, куда идти, переговорная, кабинет и покои руководителя академии располагались на самом верхнем этаже и это было известно всем. Но я не ожидала, что лестницы станут для меня испытанием. Я не могла свободно поднять ногу, а мое дыхание неизбежно учащалось от подъема, увеличивая давление на пуговицы блузки. Когда я добралась до верхнего этажа с большими панорамными окнами, то была вынуждена остановиться и дать себе отдышаться. Наш ректор ходит по этим лестницам по несколько раз за день, наверное, у него очень упругая попа. От этой мысли я улыбнулась, почувствовав, что волнение немного отступило. Ректор не ужасный монстр, даже если я оплошаю, он же не убьет меня на месте!

Войдя в переговорную, я огляделась. Это была небольшая комната с овальным столом и массивными стульями с высокими спинками, больше напоминающими кресла. Пока что стол был пуст, и мне нужно было узнать у ректора, как он планирует эту встречу. Одна из дверей переговорной вела в кабинет, как гласила табличка, и я робко постучалась.

– Войдите!

– Добрый вечер господин Мардок…

– Явилась, наконец? Сейчас не подходящее время. У меня встреча.

Я опешила от такого приветствия, но продолжила.

– Меня направили провести встречу с советом директоров.

– Я против!