— Ты не могла бы хотя бы один час не докучать мне с этим вопросом?

Ну, и элементарные удобства, наконец. Вера привыкла, что, живя в спальном районе Москвы, она может выйти из дома и в течение получаса посетить по крайней мере три продуктовых магазинах в шаговой доступности. Та же история с магазинами косметики, товаров для дома, банковскими отделениями, салонами красоты. Здесь в этом районе, где располагалось Сашино родовое гнездо, до ближайшего дорогущего рынка и посредственного супермаркета нужно было пройтись минут тридцать быстрым шагом по жаре. Толковых магазинов косметики не было, только местное производство, которому Вера не доверяла.

А медлительность обслуживающего персонала! В Москве она не успевала договорить, как услуга уже была оказана. Здесь же солнце плавило людям сознание, они выглядели так, будто только что насильно были подняты с постели. Терпеливая Вера чувствовала, что стремительно лишается сей добродетели. Ей хотелось встряхнуть всех этих людей и вдохнуть в них жизненную энергию. В первую очередь хорошо бы проделать это с собственным мужем, знать бы только как...

— Саша! — Вера наконец нашла в себе силы окликнуть мужа.

— Вот он я. — Он повернулся к жене и вопросительно поднял брови. — Почему ты пряталась от меня весь день?

Пряталась? Вера тяжело вздохнула. Она так желала быть им замеченной на протяжении всего дня, но Саше пребывал в своём мире. Но она не будет дуться. Сейчас нужно сказать столько важного.

— Ты выглядишь плоховато. У тебя температура? Может быть, ты отравилась? — Саша беспокойно оглядывал Веру. — Я же говорил тебе не увлекаться стряпней старухи, она сживет нас со свету. — Он разумел Алёну Михайловну.

— Плохо выгляжу? — грустно спросила Вера. — Ты находишь? Мне так жаль.

— Вера, сходи посиди на дикий пляж. Морской воздух тебя излечит. Ты вялая, как варёная рыба.

— Ой, нет, только не туда. — Вера резко дернулась. — Я до ужаса боюсь этого места, волны там способны убить. Я никогда не пойду туда одна.

— Да что с тобой происходит? — Саша больно схватил Веру за плечи.

— Аккуратнее, дорогой, ради Бога. — Вера умоляюще посмотрела на Сашу. — Давай присядем.

— Ты совершенно очевидно больна, — вынес вердикт Саша, отпустив жену.

— Я не совсем больна. Позволь рассказать тебе.

Саше сделал жест рукой, мол, давай говори, но насколько возможно кратко.

— Мне так жаль, что умер твой папа. — Верины слова сопроводило Сашино закатывание глаз. Но Вера продолжала, внезапно почувствовав прилив сил: — Но я хочу порадовать тебя, я думаю, что моя новость смягчит твоё горе, потому что...

— Вера, ближе к делу! — рявкнул Саша.

— У нас будет ребёнок. Это чудесно правда?

Вера замолчала, ей показалось, что с этими словами из неё вышли жизненные силы. Она во все глаза смотрела на мужа, пытаясь словить его реакцию.

Сашино выразительное лицо помрачнело. Холодные серые глаза выражали так много, что невозможно было вычленить одну нужную эмоцию.

Саша отвернулся и целую вечность просто стоял, глядя в одну точку.

Вера за эту вечность ощутила весь спектр чувства ничтожности. Она почувствовала холод, съёжилась, сосредоточив силы в устремлённом на Сашу взгляде, умоляющем взгляде, призывающим мужа обернуться.

Она представляла, что всё будет вовсе не так. В своих мечтах Вера улыбалась вслед за Сашиной счастливой улыбкой. Она видела, как его строгое точеное лицо оживает, как в уголках глаз появляются счастливые морщинки. Саша берет в руки Верино лицо, долго смотрит в глаза, потом подхватывает на руки и кружит-кружит-кружит, пока она не станет умолять его остановиться.