– Боги… – вздохнула Элюзаль. – Ты думаешь, что история семьи моего любимого не интересна мне? Не смей так думать!

– Не смею, госпожа, – улыбнулся Нардэн. – Для Бегриев, я сын не только рода Мезамероса, но и рода Приан-антера. А они враждовали ещё до того, как Мармагон прекратил распри эгрессеров. Приан-антеры были вен-ваимами все до единого. За что и поплатились так же все до единого.

Элюзаль вздрогнула, поняв сказанное принцем.

– Бегрии приняли учение Мармагона без возражений, – мрачно произнёс Нардэн. – Им понравилась то, что он предложил. Сделать людей, коих так много в наших землях, рабами и пищей. Представь, Элюзаль, степень их ненависти ко мне. Эгрессеры, последователи учения Мармагона вынуждены были терпеть мою мать – Нинею Приан-антеру, зная, что она происходит из рода староверов, а после её долгожданной для них смерти – остался я.

Принц невольно засмеялся:

– Я так много времени провёл среди них и чувствовал эту ненависть. Она взлетела до небес, когда родился Обран, а император Мезамерос не потрудился объявить его наследным принцем. Сказал: что наследник уже есть, и пересматривать решение он не будет.

Элюзаль удивилась этим словам. Она, конечно, своими глазами видела, что Мельседей предан Нардэну, и сейчас это показалось ещё более странным. Император отчаянно жесток со своим старшим сыном, но и потакает безгранично. Как такое возможно? А теперь из слов принца получается, что отец защитил его от нападок знати. Но зато потом многое сделал для того, чтобы сын возненавидел его.

– Не все знатные семьи спокойно приняли решение моего отца, – сказал Нардэн. – Бегрии выразили своё возмущение более всех, но… учение Мезамероса уже устоялось, империя стала их угодьями и Мельседей щедрым правителем, ублажающим знать, а дочь Бегриев императрицей. Мой отец дал выбор: заткните рты, примите моё решение и тогда живите вдоволь, питаясь и наслаждаясь всеми удовольствиями, какими захотите, либо… будете уничтожены.

– И все замолчали, – поняла Элюзаль.

– Да, – подтвердил Нардэн. – Но ненависть ко мне осталась и, будучи запертой, росла ещё сильней. В моём детстве со мной всегда была охрана. Отец знал, что рано или поздно мне попытаются навредить. Но мне удалось на время обмануть Бегрийскую знать тем, что я отказался от питания.

Девушка взглянула на принца с явным вопросом.

– Это принесло им радость, – объяснил Нардэн. – Наследный принц отверг питание эгрессера и если будет в этом достаточно упрям, то умрёт в тридцать лет. Представляешь, как загорелась их надежда? Ведь я сам убью себя таким образом, им ничего не придётся делать. Подождать надо всего пятнадцать лет, а может, и меньше. Обран станет наследным принцем, а потом императором. Род Бегриев получит трон без боя и потерь.

– Ох, – Элюзаль прижала руку к сердцу, – боги, каждый твой шаг, просто каждый твой шаг… Всё, что ты делал в своей жизни было для того, чтобы выжить.

Нардэн утвердительно опустил голову.

– Именно поэтому до настоящего момента все были спокойны, – произнёс он. – Императрица Интаис и семьи, дружные с Бегриями, просто ждали моей смерти. И ведь почти дождались. По их расчётам мне оставался год, не больше.

– О, боги, – с тревогой вздохнула Элюзаль. – Но вот наследный принц взял наложницу, отменил свой обет и пообещал отцу стать достойным приемником его империи. Ох, если они сразу не умерли от припадка злости, то сейчас должны быть полны ярости. Нардэн, любимый мой, ты же сам вызвал их на этот бой…

Принц поднялся из объятий девушки, сел напротив неё и сжал ладонями её лицо.