– Так и есть, – ответил он. – Это часть плана. Перед тем, как обвинить меня в убийстве людей, ты спросила: зачем мне столько силы? Зачем я ищу знания вен-ваима?

– Ох, Нардэн… – Элюзаль схватила его плечи, но принц остановил её новую мольбу о прощении поцелуем, нежно усмирив волнение.

И когда отпустил её губы, сказал:

– Пока я был в тени и медленно умирал для всех, я был в безопасности. Но выйдя на свет, я стал целью. Мои враги – это знатные семьи эгрессеров во главе с Бегриями. Ты сказала верно: прийти на пир Мезамеросов и убить их там – могло бы стать для меня спасением. Но именно так рождается новое зло. Потому что дети убитых мною князей станут мне врагами. Мой отец создал так меня. Я его враг, и я не остановлюсь, пока Мельседей Мезамерос не сгинет во мраке. Я не повторю его ошибки, не создам ещё больше тех, кто возненавидит меня. Я ищу знания не для того, чтобы уничтожить моих врагов, любовь моя, а чтобы выжить и сделать империю Азор-сура безопасной для всех.

– Ты знаешь как это сделать? – Элюзаль с надеждой смотрела в глаза принца.

– Возможно, – ответил Нардэн. – Но это не просто. Ты поможешь мне?

Он поднял девушку и посадил на себя, не разрывая взгляд.

– Я сделаю всё, любимый, всё, – прошептала она. – Ты можешь не спрашивать.

Принц запустил пальцы в её волосы, разбирая пряди и касаясь обнажённой спины. Элюзаль задрожала от этих прикосновений. Волна колких иголочек любовного тока растеклась из женского скопления и вызвала приятную ломоту. А женский проток всего за мгновения наполнила влага. Девушка чувствовала это – как тёплые капли готовы пролиться из неё на орган принца, прижатый к её животу.

Нардэн, с удовольствием принимая волны любовного тока, приподнял Элюзаль.

– Не двигайся, – нежно приказал он.

Девушка застыла в ощущении. Принц сдавливал её руками, плавно направляя вниз, и его орган медленно заполнял её. Элюзаль чувствовала его пульсацию и твёрдость, чувствовала, как он растёт, наполняясь кровью, и как тонкие шипы грессов опаляют её женский проток едва ощутимыми разрядами…

Девушка кусала плечо Нардэна и часто дышала. Не двигаясь, она ясно ощущала, как её любовный ток плещется внутри неё и впитывается в грессы, уходит в орган принца и поднимается по его телу. Он питался, обильно и жадно, сильно сжимая её в объятиях.

В глазах Элюзаль потемнело, как всегда в какой-то миг, и она едва осознала, что Нардэн опрокинул её спиной на постель и вышел из неё. А через мгновение горячие струи коснулись её живота. Девушка открыла глаза и, тяжело дыша, смотрела, как семя Нардэна истекает на неё. Он стоял над ней на коленях, держа руку рядом с органом, по которому ещё сходили короткие вспышки, но не покрывал его ладонью, как обычно. Белые блестящие струи, ударяясь о живот Элюзаль, стекали по нему, и принц смотрел на это.

Девушка замерла от его взгляда, от того, что он делает и от собственных ощущений – от страха и удовольствия, сливающихся вместе. А потом застонала, подставляя ладони под последние белые капли.

– Оставь его на мне, – прошептала она и поднесла руку ко рту. – Я не могу принять его в себя, любимый, но пусть оно будет со мной.

Нардэн наблюдал за жадным ртом девушки, любуясь движением её языка, скользящего по её ладони и забирающего его семя. Он не стал вытирать её живот и просто лёг рядом. На какое-то время они оба, наконец, забылись глубоким сном.

Тёплое солнце озаряло спальню и обнажённых принца и его наложницу, обнявших друг друга, согревая их вместо откинутых простыней. Тёмно-синие полотна занавесок поднимал морской ветерок. Доносились раскаты волн по берегу. Открытые окна впускали звуки города, который всё больше шумел. Утро переходило в полдень.