– Нет здесь этой нелепой мазни, – невесело заключил он. – Хотя…

Граффити, и в самом деле, поблизости видно не было. Зато над головой раскинулся висячий пешеходный мост с гигантскими витыми тросами и неохватными колоннами. Горожане неторопливо прогуливались по нему, фотографировались и любовались пейзажами, невзирая на непогоду. Красиво, стильно, уютно. Только-только после реконструкции. Редкие путники до края пролёта доходили и возвращались. Почему?

Расплывшись в довольной улыбке, Вадим хлопнул себя по лбу.

– По ту сторону реки, что, Вадим Андреевич? – ликующе воскликнул он. – Ничего!

– Ты о чём, Верес? – окликнул его Артём. – Может, объяснишь уже?

Но Вадим не отозвался. Ведь резко сорвавшись с места и ни разу не оглянувшись на друзей, он помчался к мосту так стремительно, что те еле успевали за ним. А он никого не ждал, ничего не слышал, да и просто совсем забыл о попутчиках. Впереди ничего! Шёл так быстро, что иногда налетал на редких прохожих, но не обращал внимания на их ворчание. И только когда достиг другого берега, осмотрелся. Позади догоняли Артём с Алисой. Впереди к реке бежали ступени. Здесь они оказались неухоженными – разрушились от времени и непогоды – или же их и вовсе не было. Крошево бетона – всё, что осталось от лестницы. Вадим спешил и потому скользил по ней, скатывался и оступался. И лишь добравшись до места, он вдруг вспомнил, что пришёл на набережную не один.

Вот слева Артём доламывал остатки ступеней неуклюжими стараниями удержаться на них же. Алиса была куда осторожнее, и, прежде чем сделать шаг, нащупывала опору ногой. Вадим тут же взобрался к ней и без лишних слов протянул руку. Девушка ничуть не смутилась и не отказалась от предложенной помощи. И вот минуту спустя ребята добрались-таки до кромки воды, а непростой спуск остался за их спинами.

Серая одинокая мостовая тонула в тишине. Прогулочная дорожка её давно растрескалась, местами вздыбилась и поросла травой, а мусора повсюду оказалось так много, что в первую минуту смутился даже Вадим. Да, здесь, конечно, был не фасад сердца города, а скорее его задворки – от фасада ребят отделял всего-то небольшой сквер рядом с новой набережной по ту сторону реки, и потому неухоженность и захламлённость именно этого места сбивали с толку.

– Ну вот как так можно, – возмутилась Алиса, пытливо глядя на Вадима. – Это же город. Центр почти через дорогу. Повсюду, куда не повернись, разбросаны осколки стекла, бумага, пакеты. И не стыдно людям?

– Вот так и можно, Алисонька, – усмехнулся за её спиной Артём. – Оглянись, сестра, тут есть даже ещё дымящее пепелище костра. А слева от него лежат с десяток пластиковых бутылок и смятые одноразовые стаканчики. Похоже, тут была неслабая вечеринка.

– Всё это, – фыркнул Вадим и крутанулся на месте, разведя руки в стороны. – Всего лишь остатки мгновений триумфа человеческого безрассудства над умением думать, постигать и чувствовать. Эстетика никчёмности, философия «Живём один раз». И не вечеринка, Артём, а попойка. Как по мне, так вот это всё – примитивность и невежество. И вообще, мы здесь не для этого. Не отвлекаемся больше, Алиса. И меня не отвлекаем.

Он тут же поморщился и прикрыл нос рукой, чтобы не вдыхать местные ароматы, словно боялся заразиться бесполезностью тех, кто оставил здесь помойку. Как все, он быть уж точно не собирался, потому сторонился шаблонности и таких же людей.

– Мне неспокойно здесь, – встревожено оглядываясь по сторонам, призналась Алиса. – Ничего, если я дальше пойду с тобой, Вадим?