– Это тебе не отражения, Вадим Андреевич, – пропыхтел себе под нос Вадим. – Здесь подумают сначала, быстро не подскажут, если и видели. Даже за плату.

– Вадим, Вадим! – затараторила Алиса ему на ухо.

Да что ж опять-то. Он и без того не понимал происходящего, а его то и дело отвлекала именно Алиса. Он даже не успел и с мыслями собраться, как эпатажная старушка уже резво семенила вдоль тротуара и бубнила в трубку модного смартфона нечто неразборчивое. Вот незнакомка заскочила в подъехавшее такси. Хлопнула ярко-жёлтая дверка с шашечками на боку, гул мотора, и машина с важной дамой внутри бесследно исчезла в транспортном потоке.

– Вадим, – взволнованно произнесла Алисы и собралась сжать его пальцы в своих, а он не разрешил и тут же высвободился. – Что такое осколки?

Если б он только знал. Но он впервые о них слышал. Может, гениальный программист Артём Арофьев встречался с осколками на просторах интернета, и сейчас непременно поможет ему, но тот отрицательно мотнул головой.

По спине пробежал холодок, и Вадим снова бросился к стеклу. Время уходило. Что-то здесь было не так. Да всё не так! Не мог обычный ученик пусть и не самой обычной школы, вот так запросто взять и сбежать в неизвестность, не мог без разрешения администрации и директора покинуть учебное заведение круглосуточного пребывания и забыть прихватить с собой тёплые вещи, когда на улице глубокая осень. Обратно не вернулся, дома так и не появился. Его ищут вторые сутки полиция, волонтёры, представители школы, но без толку. Что произошло? Сбежал? Если да – глупо, нет – необъяснимо и подозрительно.

Лучшим решением виделось вновь попросить подсказки у отражений, и Вадим так и сделал. Ведь, чтобы поговорить с отражениями, ему нужно было всего-то коснуться рукой любого зеркала, обычного стекла или воды, уверенно настоять, чтобы впустили, и уже там, по ту сторону реальности в чужом прошлом, задав интересующий вопрос, разгадать увиденные подсказки. Конечно, немаловажно, чтоб после беседы его быстро отпустили в настоящее, иначе переизбыток чужих воспоминаний из бездушных стекляшек мог забрать его рассудок. Но разве всё предусмотришь.

– Кирилл, – требовательно произнёс Вадим, перебирая по стеклу пальцами. – Куда ты шёл? И зачем? Где же ты? Покажи мне. Впусти!

Неожиданно в носу защипало, разболелся затылок, веки склеились и почему-то не разлеплялись, глотать и дышать не получалось вовсе – Вадим задохнулся.

Ну конечно, это ведь отражения впустили его. А потом заговорили.

В отражениях Вадим или всё ещё нет, разобраться он пока не мог. Всё потому, что в горле его так мерзко саднило, что ни о чём другом не думалось. И только когда он прокашлялся и открыл наконец глаза, то внезапно очутился в темноте. Его охватил ужас: он ничего не видел. В отчаянии он бросил руки в стороны, ища стены, но без толку – рядом не во что было упереться.

– Где я? – просипел парень. – Где, где, где?

Безумно трещало в затылке – копошилось там непонятно что, тыкало. Потом перекатывалось вперёд и тут же наваливалось на виски, давило, давило – не было выхода. Когда же Вадим дотронулся скрюченными пальцами до век, то попал в липкие ресницы – на пальцах остался склизкий налёт.

– Что же такое случилось? – простонал он. – Ослеп? Но когда? И почему?

В груди свистело при каждом вдохе и выдохе. Лёгкие, будто отжали досуха, как дряхлую поролоновую губку, а парень через боль снова хватал ртом воздух и тут же глотал.

– Идти, идти… – твердил Вадим, еле ноги передвигая и спотыкаясь на каждом шагу. – Мне нужно идти… Или замёрзну…