Сосчитав до ста, сбиваюсь и, внезапно ослабев, переваливаюсь с живота на лопатки. Жду, когда прекратится чудовищная отдышка. Дыхание выравнивается, и наступает тишина, в которой я, кажется, могу расслышать, как кровь циркулирует по венам.

Мне страшно.

Страшно закрыть глаза и увидеть разорванных в клочья товарищей.

Я держу указательный палец на запястье, прощупывая бешеный пульс. Проходят часы, прежде чем сердцебиение возвращается к нормальному ритму. Остаток ночи я неподвижно провожу на полу и с первыми лучами восходящего солнца начинаю функционировать. Как будто срабатывает выключатель, и агония отступает.

Я повторно принимаю душ, вливаю в себя две чашки крепкого кофе подряд, завтракаю тостами и облачаюсь в ненавистную корпоративную форму с галстуком. Стою в пробке, прихожу в офис и погружаюсь в бумажную волокиту. Посетив две деловые встречи, кидаю Коляну смс-напоминание о том, что у меня сегодня назначен визит к дантисту. Друг ржал надо мной час, когда я поделился с ним нюансами истории.

― Жаров, ты конкретный шизик, ― похлопав по плечу, констатировал Коля.

Пару дней назад, столкнувшись в «Сладких булочках» с бойфрендом Влады, я импровизировал. Затея поближе познакомиться с ним пришла в голову спонтанно, да еще и таким странным образом. Правильная стратегия ― не мой конек, а вот лезть на рожон я мастак.

В назначенный час я подъезжаю к современному офисному зданию в оживленном районе.

Ну не безумец ли я?

Задаю себе этот вопрос в сотый раз, прекрасно осознавая, что ответ утвердительный. До встречи с Владой я был адекватным. Более-менее. Я думаю о ней буквально сто тысяч раз в день. И, по крайней мере, раньше я не рвал на себе волосы, размышляя над тем, как заполучить желанную женщину, наплевав на то, что она счастлива в отношениях с другим мужиком. К тому же, у нее есть ребенок…

Кстати, о детях.

У входа в клинику я натыкаюсь на милую девчушку в школьной темно-синей форме. Вытирая со щек слезы, девочка топчется на месте и растерянно озирается по сторонам. Потерялась? Обидел кто-то? Поругалась с родителями?

Ручки, ножки тоненькие. И как она удерживает на своих плечах огромный рюкзак? На вид он весит не меньше бронежилета.

Сочувствующе взглянув на школьницу с длинными темными волосами, заплетенными в две косы, я захожу в светлое просторное фойе стоматологической клиники. И стопорю. Симпатичная девушка за стойкой-ресепшн примечает меня и натягивает на лицо дежурную улыбку.

Вместо того чтобы подойти к ней, я меняю курс, разворачиваюсь и выхожу наружу. Девчушка, понуро свесив голову, шмыгает носом.

― Привет, ― я осторожно подхожу к ребенку. ― У тебя все хорошо? Почему ты плачешь, малышка?

Она поднимает на меня заплаканные глаза, и сердце вдруг так сильно сжимается в груди, что я перестаю дышать. Смотрит на меня со смесью испуга и грусти, и отчего-то взгляд незнакомой крохи поднимает во мне неизвестное, но всесокрушающее чувство.

Очень странно. Я впервые вижу эту малышку, и в то же время не могу перестать думать, словно уже где-то встречал ее.

― Твои родители там? ― я киваю на здание и медленно сажусь на корточки, соблюдая дистанцию.

Девочка отрицательно мотает головой.

― Как ты здесь очутилась?

Она в последний раз вытирает ладошками миловидное лицо.

― Мне нельзя разговаривать с незнакомцами, ― деловито заявляет плакса.

Я дергаю уголки рта вверх.

― Это правильно. Но ты можешь сделать для меня исключение. Я хочу помочь.

Она тяжко вздыхает, теребит концы косичек, будто размышляя, достоит ли я ее доверия.

― Я увидела кое-что плохое, ― боязливо произносит малышка.