Я только немного болтаю с ними, улыбаюсь... учусь держаться свободно и непринужденно.

А после применяю навыки на званых вечерах. Уже при настоящей внешности. Выяснилось, что мои вытянутые глаза в действительности - обольстительной миндалевидной формы. А малюсенькая горбиночка на крошечном носике - даже придает некую загадочную пикантность. И я испытываю настоящий экстаз, когда вижу вытянувшееся лицо Тазрна, следящего за моей завлекательной беседой с очередным великовозрастным ухажером.

Я выбираю взрослые цели. Мне кажется, что так больше шансов убедить Илиска, что мы с ним не настолько неподходящая пара, как он, видимо, полагает...

***

- Ты правда решил выдать меня замуж за первого встречного? В чужом городе?! – с негодованием спрашиваю у ведущего меня под руку Илиска.

Сегодня Столичный бал дебютанток в Королевском дворце. Все девушки, достигшие совершеннолетия будут представлены ко двору. И как вишенка на торте – получат шанс продемонстрировать свои изящные манеры и прекрасное воспитание возможным женихам.

Для меня это уже третий «дебют». Хотя, если посчитать еще и неудавшийся прошлогодний, то по факту - даже четвертый!

На том, несостоявшемся выходе в свет, Илиску чуть было не пришлось заколоть советника англиканского двора, после чего мы, собственно говоря, и вернулись обратно во Фрасуану. Да еще и в сопровождении превеселеньких слухов, начиная от обыкновенного людоедства и новомодного вампиризма и заканчивая мистическим бессмертием.

И было бы из-за чего!

Подумаешь, мой опекун каким-то небывалым чудом издали услыхал, как высоченный плешивец зажал меня между колонн, предлагая уединиться. Дабы я «не теряла времени на молодых пустозвонов», как Советник короны изволил выразиться.

И, по-моему, ничего удивительного в том, что на закате того памятного дня Илиск играюче одежал победу в дуэли над обнаглевшим Советником.

Еще и выставил того самовлюбленного верзилу на посмешище! Кто же знал, что этот самый Советник является первой шпагой их надменной страны?!

Ах, как я грезила о том, что это ревность! Как мечтала, что Илиск сгорает в том же пламени, в которое раз за разом кидает меня, оказывая знаки внимания всем тем дамам.

Но где там!

Когда я, встречая своего защитника с поединка, стояла едва дыша в ожидании неминуемых признаний в чувствах, Илиск со свойственной ему беспристрастностью заявил, что выполнил свой долг.

И что победу над обидчиком посвящает светлой памяти моих родителей. Потом была краткая речь для перешептывающихся сплетников о том, как Илиск благодарен провидению, что сумел уберечь честь девушки, вверенной ему покойной роднёй. А я слушала, не слыша. И лишь сердце билось в унисон похоронной речи моим истлевшим мечтам...

***

Итак, Илиск тащит меня на балкон, чтобы отчитать. Я кокетничала не с юным виконтом, как мне было велено, а с его солидным папашей - графом. В надежде провалить и этот свой третий с половиной "дебют" в почти родной Франсуане.

- Ты ведешь себя распущенно, - цедит Илиск сквозь натянутую для окружающих улыбку.

- Не более, чем твоя новая пассия, - возвращаю я ему упрек.

- Сильвена не переходит границ дозволенного, - возражает Илиск. - А твои ужимки, по меньшей мере, вульгарны, - сообщает он, не забывая кивать встречным знакомым среди придворных.

- Сильвия, - поправляю я его. – Её вообще-то так зовут.

- Какая разница? – отмахивается Илиск, радуя меня пониманием – у него с ней несерьезно! – А ты еще трещишь постоянно о каком-то ключе к моему сердцу, - усмехается он. – Видишь, у меня там пусто, - тычет он в свою грудь.