— Нам придется кого-то ловить?

— Нет. Вам придется убегать, — его это, кажется, вовсе не заботит. — Ты на десятом месте. Неплохо.

— Понятия не имею, каким образом прошла первый этап, — раздражение закипает внутри.

Охота! На нас!

Какого черта?

Нет, какого черта?!

Мы — дичь?

— Его оценивал только хозяин слейва. Чем вы с Болданом занимались? — Малин и выглядит, и говорит спокойно.

В отличие от меня.

— Трахались в его машине, — заявляю эмоционально и слежу за реакцией.

Бледно-желтые глаза затягивает глухая стена. Взгляд ощутимо давит и царапает.

— Иди до универа пешком.

Макс проходит мимо, держа планшет в одной руке.

Патрульные моментально всплыли в памяти, пугая до дрожи.

— Я пошутила, — сообщаю спине Малина. — Неудачно.

— А я — нет.

Он даже не обернулся.

Неужели тебя так легко задеть?!

— Мы просто поужинали и вернулись в универ! Макс, не оставляй меня здесь, пожалуйста.

— Ты просить умеешь? — он все же остановился. — Спрашивать еще научись. Для баланса.

— Что спрашивать?

— Мнение окружающих, например. Но для тебя это неактуально.

Между нами шагов пять, может, семь, а взгляд все равно обжигает.

— Это эгоистично, говорить мне о мнении.

Левая бровь Малина иронично приподнялась.

— Умилительно слышать от тебя упоминание эгоизма.

Открываю рот и… закрываю. Отвожу волосы назад, смотря по сторонам.

— Да, да, я эгоистка! Да! И не стыжусь этого. Хочешь сказать, я решила за двоих? Хорошо! Я согласна с этим! Только и ты не фонтанировал счастьем, не радовался, что твоя истинная — я. Тебе не нравятся приезжие, я терпеть не могу столичных. У нас взаимность, Макс. Полная!

Буквально задыхаюсь от слов. Почему я вообще перед ним оправдываюсь? У нас может быть разное мнение, но итог должен быть один: забыть про истинность, как про страшный сон.

Малин с видимым спокойствием удава оказался рядом. Едва-едва ловлю его запах, по-прежнему скрываемый кремом.

Горячая ладонь скользит по шее на затылок, пальцы зарылись в волосы.

От внезапной сухости жутко захотелось воды, но мне, похоже, предлагают напиться другим…

Губы врезаются в мои, то ли стремясь причинить боль мне, то ли желая доставить ее себе. Всего секунда, мгновение, и Макс ведет меня в поцелуе к ласке с затаенной несдержанностью.

Обнимаю его голову ладонями. Поддаюсь настойчивому давлению и впускаю его язык вместе с мелкими искорками, моментально оккупировавшими живот и грудную клетку.

Нежность сменяется напором. Макс покусывает губы, жадно втягивает, зализывает, а я повторяю это в ответ. Каждое столкновение языков отдается внутри сладкой песней.

От удовольствия хочется летать и… плакать. Когда Малин со звучным чмокающим звуком оставляет меня без его губ. Тянусь к ним — жалкое расстояние, несколько сантиметров.

В глазах напротив калейдоскоп нераспознанных эмоций.

Касаюсь губ, наполненная радостью, и попадаю под холодный душ, не чувствуя ответа.

Не заметила, когда Макс перестал прижимать к себе. Совершенно упустила этот момент.

Отстранилась, смотрю в его глаза прямо. Я его не понимаю.

— Мы возвращаемся в универ, и ты не попадаешься мне на глаза, — с легкой хрипотцой произносит он. — Буду приезжать к концу завтрака, чтобы тебя рядом со столовой не было, ясно?

Он не ждет моего ответа, продолжает сразу:

— Когда Кристмал напишет, я тебе сообщу. Как ты будешь добираться сюда не знаю. Придумаю. Но точно не в одной машине со мной.

Малин говорит мне в лицо, вынуждая захлебываться его дыханием и словами.

— Это… верное решение. Я… поддерживаю, — похлопала его груди.

Макс лишь усмехнулся в ответ.

Почему хочется разреветься? Глупые эмоции, просто передоз. Перенапряжение.