Не добровольно, не из-за желания «лучшей жизни», которой не будет.

Да, достаточно тех, кто верит в надежду на светлое будущее, не понимая, что из Серого района банально невозможно переехать. Это клеймо. Но они верят. А даже если не верят, продолжают кормить налогами «достойных».

Можно возразить, что и столичные не могут по желанию сменить район проживания. Только у них такая возможность существует, а у приезжих ее нет вовсе.

Верден перечислял темы для изучения на ближайшие полгода, кратко рассказал о каждой. «Права и свободы» звучит так забавно, что я не выдержала.

— Извините, профессор. Позвольте спросить: клеймо на приезжих — это свобода или право? К какой категории относится притеснение людей по месту рождения?

На аудиторию опустилась мертвенная тишина. Согласна, вопрос на лезвии ножа, и все же от ответа не откажусь.

Мужчина почесал седую бороду. Растерявшие живость тусклые поблекшие глаза обводят аудиторию. Профессор оперся на стол и поднялся. Обошел стол и смотря в пол перед собой, присел на край стола напротив, и вновь посмотрел на нас.

— Я хочу, чтобы вы поняли простую вещь: не существует совершенной системы. Это возможно только в голове, в представлениях, на бумаге, но невозможно в реальности. Мы все подчинены системе, но обращаем на это внимание, только когда она нас не устраивает. Не существует мира, где все равны. Мы не равны. Я профессор, вы мои ученики. Вы подчиняетесь мне. Неравенство? Да. Я подчиняюсь ректору, внутри университета мы с ним не на равных позициях, но в научной среде я имею больший вес, чем он. Неравенство? Да.

Он в очередной раз почесал короткую бороду.

— Я не считаю приезжих недостойными иметь право свободы и голоса. Подобное разделение пагубно влияет на общество, порождает опасное ощущение превосходства одних над другими. Подавление ведет к агрессии. В конечном счете это приводит к междоусобным войнам, от которых сравнительно недавно удалось уйти.

Верден ненадолго замолчал.

— Не существует идеальной системы идеального мира. Всегда кто-то будет на позициях более слабого.

— Это несправедливо, разве нет? — Питер на втором рядом крутит в руках ручку.

— Конечно, — соглашается профессор. — Поэтому вы здесь, чтобы допускать меньше несправедливости по отношению к себе. Знание — хорошая броня, советую ее нарастить. Продолжим?

Возражений не нашлось. Аудитория буквально заполнилась скрипом вращающихся шестеренок в головах одногруппников.

Подумать действительно есть о чем.

***

Профессор начал с истории. С чего, как считается, сложился нынешний порядок.

Постоянный большой приток жителей из регионов в Амок вынуждал властей создавать препятствия. Отвратительное решение. Многие спасали себя и своих детей, убегая из регионов, где, например, нет чистой воды. Не все могут похвастаться очистительными станциями. То, что поначалу было «мерой временного контролирования переселения», стало мерой постоянного унижения. Мой вольный пересказ.

Изначальную цель достигнута. Теперь сюда едут либо от безысходности, готовые на бесправную жизнь в нищете, либо мечтатели. Последние от идиотов, по-моему, ничем не отличаются.

— Кара! Кара, — Нэнси позвала на максимальных мощностях своего голоса — едва слышно.

Отошла с прохода в ожидании. Нэнси со смущенной улыбкой вылетела из кабинета.

— Я волновалась за тебя.

— Не стоит, — отмахиваюсь, не зная, что сказать. — Ты вчера… как все прошло? В клубе.

Перерыв между парами небольшой, сразу направились на поиски следующего кабинета.

— Лучше, чем я представляла, — щеки Нэнси заметно порозовели, по опущенному в пол взгляду ничего не понять, кроме неловкости.