– Сделай так, чтобы мне понравилось, – рычит муж, рывком приближая моё лицо к своему.

Я вижу, что в глубине его зрачка пульсирует что-то тёмное, яростное, пугающее и почти безумное. Пока оно не вырвалось наружу, я преодолеваю небольшое расстояние разделяющее нас и впечатываюсь своим ртом в губы Рана. На этот раз целую по-настоящему.

Мои пальцы скользят от плеч к сильной мужской шее, касаются затылка, перебирая волосы. Молюсь, чтобы ему этого было достаточно.

Ран сначала замирает, а потом его губы обхватывают мои. Он врывается в мой рот так яростно и глубоко, что я теряю опору под ногами.

– Иди сюда, – хрипит он, в секунду опрокидывая меня на кровать.

Ран прижимает меня к простыням, и я чувствую, что его тело пульсирует желанием. Руки мужа в перчатках грубо оглаживают бёдра.

Он скользит руками в перчатках выше, сначала нетерпеливо оглаживая моё тело, а затем, нещадно разрывая ткань, одним рывком обнажает грудь. Приникает к ней губами, покусывая и втягивая в рот вершинки. Я вздрагиваю – контраст холодного воздуха и его горячих губ слишком резкий.

Он не нежен, а дик, жаден и груб. Такое ощущение, что муж хочет пометить меня. Я уверена, что на мне останутся следы этой ночи. Завтра придётся надеть закрытое платье, чтобы спрятать шею.

Как я ни стараюсь думать о завтрашнем отъезде, о делах, которые мне предстоят, моё тело всё равно откликается на прикосновения – так было всегда. Метка истинности на запястье пульсирует, сегодня почему-то ещё сильнее, чем обычно.

Я вцепляюсь в плечи Рана. В голове шумит – то ли от напряжения, то ли от бешеного биения сердца.

Запрокидываю голову, чтобы не смотреть на него, а Ран приникает к моей шее, дышит в неё горячо, прерывисто.

– Скажи мне, – рычит он, срываясь. – Скажи, что хочешь меня.

Этого он не получит. Отворачиваюсь, всматриваясь в узоры на обоях.

Ран обхватывает мои щеки пальцами, вынуждая посмотреть ему в глаза. Самые красивые глаза, которые я когда-либо видела в жизни. И самые жестокие.

– С другими ты не была такой холодной, да, Мира? Ты стонала под ними? Выгибалась навстречу? – его челюсть сжата, на виске пульсирует вена.

Я лишь сглатываю, упрямо сохраняя молчание.

Внизу живота требовательно тянет, у меня два года не было мужчины.

Жар охватывает грудь, низ живота, бедра. Всё ноет, ноет так, будто это уже не возбуждение, а пытка.

Я ненавижу себя за то, что каким бы ублюдком Ран ни был, всё равно он единственный, кто когда-либо вызывал во мне чувства. Когда-то я буквально грезила им, а сейчас…

Мы встречаемся взглядами. Я вижу, что Ран уязвлен. Его конкретно бесит, что у меня мог быть кто-то ещё. Ну хоть что-то ещё может задеть его мужское самолюбие.

Муж нависает сверху, он на грани. Его пальцы разжимают мои бёдра, я чувствую лёгкое давление. Моё тело напрягается, как струна, дыхание сбивается. Он заполняет меня собой одним рывком. Немного больно и непривычно. Я закрываю глаза и сжимаю пальцами его плечи.

– Узко. Сразу и не скажешь, что шлюха, – хрипит он, наклоняясь к моему уху.

Ран двигается быстро, жадно. Его тяжёлые толчки буквально прибивают меня к кровати. В какой-то момент он берёт мою руку и подносит к глазам, очерчивая взглядом в метку истинности.

– Помни, кому ты принадлежишь, – глухо припечатывает он.

Я чувствую, как его тело напрягается до предела, дыхание сбивается, пальцы с силой сжимают бёдра. Ран зарывается лицом мне в шею, срываясь на хриплый стон.

А затем замирает.

Он сдавленно выдыхает, обхватывая меня ещё сильнее, как будто в последнем толчке хочет раствориться во мне. Тепло разливается внутри меня, заполняя.