Мы киваем друг другу, как и положено в приличном обществе. Селия скользит по мне с головы до ног изучающим взглядом.

– Леди Дракхарион, – она улыбается, и на её щеках появляются милые девичьи ямочки.

– Селия хотела посмотреть на наш сад, – Элли тоже улыбается, но слишком уж натянуто.

Её напрягает моё присутствие. Что поделать, придётся потерпеть, милочка. Пока что я ещё здесь хозяйка.

– У вас красивый дом, но немного старомодный, – мило улыбается леди Селия. – Думаю, брату императора пристало иметь нечто более… роскошное.

– Моему мужу нет дела до роскоши, леди Дейрон. Он воин, а не придворный щегол.

– Но возвращаясь с войны, он наверняка хотел бы окружать себя красотой, а не… – леди Селия морщит лоб и замолкает, проходясь по мне выразительным взглядом. – Всем этим.

У меня нет сомнений, что она имеет в виду далеко не дом.

Настоящая дрянь. Чем я ей не угодила?

Догадка возникает в голове внезапно и заставляет меня усмехнуться. Неужели она метит на моё место? Это же глупо. У леди Селии есть всё.

А…

Всё, кроме титула принцессы.

7. Глава 3.2

Видя мою усмешку, леди Дейрон становится хмурой. Это забавляет меня ещё больше.

Регаран – настоящий демон во плоти. Юные девушки склонны романтизировать его, потому что он красив и притягателен. Всё-таки Рана воспитывали во дворце, он умеет быть обходительным на приёмах.

Но это лишь маска. Внутри он непредсказуемый и дикий зверь.

– Эллин, мне нужно обсудить с тобой кое-что. Вы простите нас, леди Дейрон?

– Конечно, – сладко улыбается Селия.

Я хотела поговорить с воспитанницей, но домой она не возвращалась. Теперь мне предоставилась такая возможность.

Я жду, что Элли не захочет оставаться со мной наедине. Ведь мы обе знаем, что она лгунья. Но Эллин неожиданно охотно идёт за мной в соседнюю комнату.

– Я не приезжала, потому что не хотела прощаться. Это было бы тяжело нам обеим, – спешит оправдаться она.

– Я совсем не об этом, Элли, – говорю строго.

Она упрямо поджимает губы, а затем подаётся вперёд.

– Мира, я ведь помогаю тебе. Это твой шанс. Ты всегда говорила, что столица душит тебя. Что дядя равнодушен. А теперь ты сможешь вернуться домой, а я буду тебя навещать. Или ты будешь приезжать, когда всё уляжется, – пылко говорит Элли, глядя на меня.

– Я не ослышалась. Ты считаешь, что делаешь мне одолжение, оболгав? И считаешь, что после этого мы сможем сохранить прежние отношения?

– Я не лгу, – принимается оборонятся воспитанница. – Я сказала правду! Ты входила в покои Тея.

Мы смотрим друг другу в глаза. И обе понимаем – всё, что она говорит, грязное враньё.

– Ты успокоишься и будешь мне благодарна, Мира, – Элли подаётся вперёд и берёт мою холодную руку.

Я вырываю ладонь резким рывком. Моё сердце рвётся на части. Я смотрю на свою девочку, и не узнаю её. Дети растут слишком быстро и не всегда вырастают в тех, кем ты мечтал их видеть.

– Когда я вышла за Регарана, отец должен был отдать приданое согласно традициям Имрияса. И он отдал большой участок земли, отделив его от своего ранчо. Только так он мог выказать уважение императорской семье. Отдал самое дорогое, что у него было – дочь и землю, – чеканю я. – Мне пришло письмо от императорского нотариуса. Земля останется в собственности вашей семьи.

– И что?

– Конкуренты отца загубили землю, где он пас скот – там теперь ничего не растёт, я, как хозяйка, с лёгкостью позволила ему пользоваться той землёй, что когда-то была нашей, а теперь принадлежала Рану и мне. Она всё равно стояла без дела. Там теперь не только пастбища, но и бараки погонщиков, сараи и многое другое. Мы с отцом вместе вели дела.