Хех. Все, Илюха! Ты с первого взгляда, а вернее, с первого удара по лбу, втюрился в программную картинку.

– Ты чего, пенёк, улыбаешься? Впечатлился красотой моей? Ты откель такой недоумный взялся? Чьих будешь?

Голос старика заставляет вынырнуть из воспоминаний о девушке и вздрогнуть. Его копье упирается мне в живот. Голова от такой «мотивации» начинает работать лучше. Сразу вспоминаются строчки о повышении репутации со Славянскими дикарями. Дед, как мне кажется, тоже к ним принадлежит.

– Я это… свой, славянин! – косясь на холодный металл наконечника копья, отвечаю ему. – Улыбаюсь, потому что влюбился. Эээ, не в вас, в девушку. И почему это я недоумный?

Последнее пытаюсь произнести с возмущением в голосе. Дед прищуривается здоровым глазом, внимательней всматриваясь в меня.

– Хех! То, что влюбился, вижу, не врешь. Умею правду от кривды отличать. И то, что ты славянин, тоже вижу, по лицу. Для этого мой талант не требуется. Вот только ты не из местных. Ты из пришлых! Что не особо отличаются от иноземных ворогов! – последнюю фразу дед выплевывает мне в лицо с презрением. Потом его тон чуть теплеет. – А недоумный, потому что недоумный. И пенек, к тому же.

Это что же получается? Дед пришлыми называет игроков? Он типа понимает ху есть ху? И он, полагаю, игроками совсем недоволен.

Ну, а я то тут при чем?

– Дед, не знаю, что здесь делают другие пришлые, но я ничего плохого не совершал. Даже убил парочку таких. Я тут недавно, и вообще не знаю как здесь оказался! И нечего меня недоумным называть, к тому же, пеньком. Для чего… Эээ…

В этот момент за спиной деда из-за могучей ели выходит и встает на задние лапы здоровенный мишка. И смотрит так на меня скучающе.

Медвежонок, что до этого беззаботно сидел на корнях дуба, подрывается и налетает на взрослого медведя. Тот начинает с ним беззлобно играться.

На плечо старику прыгает то ли хорек, то ли ласка, то ли горностай. Не разбираюсь я в этих грызунах. У ног уже ластится здоровая кошка с кисточками на ушах.

Это же рысь! Самая настоящая! Меня почему-то медведь не так удивил.

Отвлекает от созерцания грации гибкой хищницы быстрое движение над моей головой. Это пронеслась крупная хищная птица. Совершив красивый плавный разворот, демонстрируя свои широкие крылья, она садится на ближайшую от старика ветку.

А мою ногу кто-то бесцеремонно толкает. Опускаю голову. Еще одна мохнатая туша неспешно ковыляет в сторону деда. Это барсук. Показывали мне как-то видео, где этот зверек воюет то с лисой, то с волком, то с другими крупными животными. И часто довольно успешно воюет.

Сбылась твоя места, Илюха. Ты в зоопарке. Контактном. Можешь даже погладить. Но невредимость твоих конечностей администрация не гарантирует.

Оценив произведенный на меня эффект от появления животных, дед разъясняет:

– Недоумный ты потому, что сюда пришел. Все знают, что ведун местный гостей не привичает, а для пришлых посещение этой части леса ничем хорошим не заканчивается.

Я сглатываю после этих слов, застрявшую комом слюну, так как догадываюсь, кто является местным ведуном. А дед продолжает:

– Пенек ты потому, что не имеешь, как и остальные пришлые, ни корней на этой земле, что держат и придают сил, ни верхушки, что дает связь с небом и божественной силой, коей каждый одарен в той или иной степени. Безродный ты.

Вот он в философию ударился…

– То, что ничего плохого еще не совершал, вижу. Да и Мишутка другого бы сюда не привел. Звери лесные чувствуют это в людях.

При этих словах медвежонок отвлекается от игр со взрослым медведем, подбегает ко мне и в очередной раз облизывает руку.