⁂

Весь день дипломаты отдыхали и отъедались. Местные жители их не беспокоили, лишь периодически приносили новые корзины и забирали опустошённые. Илая и Рей, кажется, ели непрерывно.

– Господа, а может, попробуем пообщаться с личем в посольстве? – когда солнце опустилось за горизонт, репортёр принялся вглядываться в хищные тени, что клубились за окнами посольского здания. – Он наверняка может знать что-то ценное.

– Мистер Эджин, вы ведь не сталкивались с немёртвыми? – Ричард со всем пылом невротика предавался внезапному отдыху и безделью. Он раскачивался в гамаке и временами кидал себе в рот крупный изюм, глядя в ночное небо.

– Нет, признаться, не доводилось. Но я много читал…

– Не обо всём пишут в книгах, – присоединился к разговору Рей. – Мы его малость дематериализовали. Теперь надо его напитать силой, чтобы ожил. Или хотя бы принести жертву филактерии. А ты знаешь, где он её держит? И я нет. А он не скажет, и вовсе не из вредности – он просто не помнит. Тела нет, мозгов нет – он сейчас, скорее, ловчий дух. Ты же видел, что с Ричардом происходило?

– И что, ничего нельзя сделать? Он ведь успел сказать, что как-то сам обрёл плоть? Мух там ловил… – возразил Илая.

– Мистер Эджин! Немёртвые маги питаются болью и смертью. Чтобы его вернуть во вменяемое состояние, надо его накормить. Желательно кем-то разумным, кто способен осознать свою боль и смерть. Животные этого не могут в нужной мере. Если нет разумных – сгодятся и неразумные. Но нужны сотни живых существ. Нет, безусловно – если хотите, можете этим заняться. Мы вам будем только благодарны.

– Но уважать станем гораздо меньше, – добавил Рей.

– Почему? – Илая вскинул брови.

– Каким надо быть уродом, чтобы несколько сотен зверушек примучить только ради разговора с кем-то? Причём этот кто-то не факт, что вообще что-нибудь полезное знает, – ответил Салех. Он заворожённо смотрел в огонь.

В этот момент с неба рухнул попугай. Не приземлился, а именно рухнул. Птица распластала крылья, словно пытаясь обнять землю, проскрежетала что-то матерно-неразборчивое и бессильно уронила голову.

– Он мёртв? – с надеждой вопросил Илая.

Рей склонился над животным, поднял его и уложил на сгиб руки.

– Нет. Пьян, – ответил громила, принюхавшись. – Бедная птичка! Ничего, возьмём тебя в столицу, я знаю там одного гипнотизёра, он привьёт тебе отвращение к алкоголю. Алкоголизм – болезнь, и он лечится…

– Мистер Салех крайне сентиментален. Это у него профессиональная деформация, – охотно пояснил позицию душехранителя Ричард, откровенно потешаясь. Кажется, Эджин искал возможность украсть бессознательного попугая и сделать с ним что-то нехорошее. Рей осуждающе погрозил ему когтистым пальцем.

– Не имею ни малейшего желания выяснять подробности, – устало ответил Илая, отходя и от Рея и от здания посольства. – Снова узнаю какую-то гадость или тайну неприятную. Оно мне надо?

– Мистер Салех – дипломированный палач. Он лучший из лучших! – Гринривер тираду собеседника, кажется, проигнорировал. – А учил его этому четырёхрукий демон, повелитель тёмных снов.

– Не меня одного. Ричард тоже в его учениках ходит, – уточнил Рей.

– Мистер Салех способен заставить страдать даже камень. Однажды он…

– Джентльмены, ну я же просил… – простонал репортёр в небо, усыпанное звёздами.

Небо к стенаниям было глухо. Джентльмены тоже. Кровавые байки сыпались одна за одной, пока всех, наконец, не сморил здоровый сон.

⁂

Утром в лагерь явился Херля.

– Великая героя! Пришла время новое подвиг! – радостно заявил улыбчивый абориген.