С неба сыпались листья и мелкие насекомые.

– Потрошки! Свежие потрошки! Налетай, свежие потрошки! – попугай взлетел и принялся нарезать круги над местом происшествия.

Через четверть минуты из канавы выбрался Рей. Свечение татуировок на его теле медленно угасало. На самом инвалиде висел пяток пиявок, он был перемазан в глине, но бодр духом.

– Твоя убить мелкое белобрысая падла. У твоя есть запасное? – спокойно поинтересовался вождь, подходя к Салеху. Тот протирал винтовку тряпкой, взятой из повозки.

– Мелкий белобрысый падла оживёт, если великий вождь помочится на останки падлы. Он как мох, который разрастается везде, если сохранился хотя бы маленький кусочек, – ответил бывший лейтенант, извлекая из одного из ящиков маслёнку. – Но лишь тогда он оживёт, если помочится великий воин.

Теперь уже озадачился вождь.

– Твоя говори, что мелкий белобрысая падла вырасти взад-опять, если на его мясо поссать великое воина?

– Истина так! – Рей кивнул. – Но будет ругаться и говорить, чтобы ты больше так не делал. Только ты ему не верь, духи смерти затуманят разум мелкой белобрысой падлы. Не жди слов благодарности и сохрани в тайне мои слова. Он будет думать, что ожил сам.

– Могучая колдунства! – вождь с благодарностью кивнул, принимая добрый совет.

После чего он подошёл к тому, что осталось от Ричарда, задрал набедренную повязку и пустил струю на ещё тёплый труп.

В следующий миг тело зашевелилось, и к нему стали сползаться мелкие кусочки плоти. Кровавое месиво забурлило, и за три секунды из кучи неаппетитного мяса образовался Ричард. Он очумело затряс головой и…

– Сука, ты что творишь?! – взвизгнул графёныш, отпрыгивая, когда понял, что именно происходит.

– Твоя дука-дука покусало острозубый рыба и оставить только маленький кусочка? – уточнил вождь, с интересом разглядывая молодого человека. Вернее – то, что находилось у него ниже пояса. – Я подарить большой чёрный колотушка для твоя жёны!

– Уроды! Ублюдки! За что вы так со мной? – прорыдало что-то внутри дома. – Я на это тело мух пять лет ловил! Да что же вы за люди такие?

– Извините…. – прогудел гигант смущённо. – Я думал, дикая нежить, или ловчий дух какой…

Рей не знал, куда деть руки, и принялся срывать с тела насосавшихся пиявок.

– В посольстве? В центре города? Ну вы и кретин… – с каждым словом голос становился всё тише. Последние слова не расслышал уже никто.

– Ваша жить с дохлый тупая мудак. Жить до вечера, а потом не жить! – заявил вождь, разворачиваясь.

– А потом? – осторожно уточнил Рей, как бы между делом перехватывая винтовку поудобнее и высматривая местечко посуше.

– А не живи в мерзкий дом, а бухай в моя дом. И дари моя красивое херобусина! – ответил абориген, оборачиваясь. – Вы приноси чистое вода и еда, и баба умасляй ваш рана.

Аборигены ушли, оставив у порога искорёженного дома голого Ричарда, заблёванного Илаю и озадаченного Рея.

– Мерзкий ублюдок! Тут был водопровод! Да ещё и сортир!! – простонал графёныш, заходя в здание и изучая повреждения.

Вскоре пришли женщины. Были они обряжены в набедренные повязки, молоды и красивы экзотической красотой. Антрацитово-чёрная кожа масляно блестела в лучах горячего солнца. Они весело переговаривались на своём птичьем наречии, смеялись и осматривали тела измученных путников, делая пометки ногтями на пальмовом листе.

После осмотра гостьи удалились и вскоре вернулись, таща на коромыслах несколько деревянных вёдер с водой. Та имела зеленоватый оттенок и пахла свежескошенной травой. С помощью губок они отмыли впадающего в забытьё Илаю и дали ему отвар местных трав, прекративший симптомы начинающейся дизентерии. Молодой человек отключился, его отволокли в тень и положили на небольшую циновку.