– Да. Несмотря на всё. Я – это я.

И тогда камень раскололся, и внутри забилась тёплая яшма, в форме крошечного светящегося листа – Сердце Духа Ясеня. Он взял его, и тут же почувствовал, как на мгновение все остаточные волны Спящего в его сознании испарились. Он смог думать чисто. Но в то же мгновение – в глубине его тела, где скрывалась древняя сущность кости Павшего Бога, что Андрей до сих пор не показывал никому, что-то вздрогнуло. Как будто другая воля, скрытая в нём, впервые обратила внимание на артефакт. Но он всё равно не подал виду. Не сейчас.

– Ещё один шаг. Но война с этим миром только начинается. – Сказал он сам себе.

Когда Андрей покидал святилище, небо оставалось недвижным, а каменные утёсы молчали, он уже знал о том, что пробудил цепь. Сердце Духа Ясеня хранилось в этом месте не просто так. Оно было не только артефактом, но и печатью, что удерживала внутреннее равновесие в этих горах. Теперь, когда он вытащил его, древние стражи – не люди и не звери – начали просыпаться. Сначала это были эхо-заклятия. На выходе из долины камень под его ногами зазвенел. Воздух стал плотным, как вода. Пространство слегка сдвинулось, и впереди возникла фигура – бронзовая, покрытая рунами, без лица.

Страж Ветра Пепельной Пустоты. Он не говорил. Просто взмахнул рукой – и воздух вокруг Андрея наполнился вихревыми клинками, каждый из которых вибрировал на частоте древнего языка. Андрей активировал барьерную печать с вложением Сердца, и волны ментального давления обогнули его, не коснувшись. Он ударил копьём – и пространство треснуло. Фигура исчезла, оставив после себя лишь обломки рун, что тут же начали растворяться в каменной пыли.

– Этот был первым… – Сказал он вслух. – Кто следующий?

Ответ не заставил себя ждать. Когда он спустился на несколько уровней ниже по древним каменным уступам, ведущим вниз по склону долины, что терялась в тумане, он заметил, что сама форма рельефа изменилась. Скалы теперь извивались в спирали, как будто огромные змеи веками скользили по ним. Он двигался осторожно – каждое неверное движение могло вызвать новую активацию. В какой-то момент он замер. Цзяолин, дремавшая в духовной связи, резко пробудилась. Её пульс передался сквозь ауру:

"Они тоже двигаются. И один из них достаточно сильный. Настолько, что моя душа замирает."

– Кто?

"Не знаю имени. Но… он пахнет землёй. Прахом. Старше Паука. Старше многих. Буйвол, но не просто зверь – тот, кого кормили громом и звёздами."

Сразу после этих слов по дальнему горизонту пробежала волна пыли. Она не имела звука. Только давление. Андрей вздрогнул.

– Он уже проснулся?

"Нет. Но тянется. Его сознание… тянется к тебе."

У подножия одного из разрушенных лестничных пролётов, когда Андрей коснулся очередного опорного камня, из земли вырвался глухой удар, как гул барабана в животе земли. И из земли начали подниматься обломки масок, кости и части доспехов. Стражи тел, что умерли ещё в той войне с Бессмертными зверями. Они не имели формы – только волю, заключённую в магических оболочках, наполненных пеплом.

Андрей призвал щит духа, сплетённый на основе Сердца Ясеня, и копьё, впитавшее силу его новой культивации, пронеслось сквозь защиту одного из стражей. Остальные растворились в мгле. Но в этот момент он услышал… дыхание. Это не был ветер. Это было всхлипывание мира. Глухое, тяжёлое, наполненное усталостью и гневом, накопленным за десятки тысячелетий.

"Ты идёшь по моей земле, малый смертный. Ты пробудил память. Ты держишь в руке сердце моего брата. Ты – угроза. Или сосуд?