Зная, что подруга сохнет по сыну директора, я почему-то ни на секунду не испугалась за его сохранность. Фёдоров с заведомой регулярностью влипал в неприятности, в этом вся его фишка. Ведь он бунтарь, который категорически был против цели родителей засунуть его в МГУ.

– А что с.. Со вторым? – шепчу, почему-то решив не произносить имя вслух. Мало ли, вдруг Кристина не так поймёт?

– Стрельников? – удивляется она. – Живой, почти ни одной царапинки. Свалил, как только к охраннику подмога выбежала, не забыв и им по щам надавать. Не зря его со школы поперли.

– Его выгнали? – удивляюсь новой, не дошедшей до меня через слухи, информации. – Он же в выпускном классе…

Я знала, что Никита учился в другой школе. Даже была в курсе — какой. Чуть более разнузданной, как-раз созданной для проблемных детей.

– И поделом. Сам виноват, – неприязненно фыркает подруга.

– А чего они дрались-то… – рассеянно тереблю кончик косы, мысленно перебирая варианты.

Неужели, опять что-то связанное с криминалом? О Стрельникове всегда ходило много слухов, но самым популярным был случай, когда он ввязался в драку с какими-то гопниками с центра, которые после, как выяснилось, оказались участниками бандитской группировки. Никиту ещё долго приписывали к ним, негодующе качая головой.

– Вот знаешь, как-то не успела поинтересоваться, – порыкивает подруга, вероятно, тоже взвинченная донельзя. – Надо будет Генку после уроков найти…

И я вижу, наконец, что Кристина тоже переживает. По её рассеянному взору, по тому, как она до сих пор часто дышит.

– Его наверное отпустили с уроков, – успокаивающе произношу, касаясь её руки, и натыкаюсь на непонимающий, пустой взгляд. – Он же пострадал. Медпункт там, лечение.

– Да он же бык, – вновь язвит подруга, думающая, что я не в курсе её воздыханий в сторону Фёдорова.

И тут же в воздухе виснет вопрос, почему-то до этого не пришедший нам в головы: как не особо обладающий массой Стрельников победил нашего местного звезду футбола, оставшись абсолютно нетронутым?

***

Уроки закончились быстро. Промежуточная контрольная по математике, электив по истории, пробник по обществу — всё это составляющие обычной середины учебной недели.

Кристинка убежала, как только прозвенел звонок с последнего урока, и мне пришлось признать, что домой я буду идти одна.

Выпавший снег уже почти весь растаял, оставляя после себя лишь маленькие островки былой радости. На верхушках заборов, капотах припаркованных автомобилей, капелью с крыш.

О том, что у крыльца школы что-то произошло, напоминал лишь едва заметный след размытой по асфальтированной дорожке слякоти, смешанной с грязью. Которую, впрочем, тут же затоптали спешащие домой школьники.

Прогуливаясь в глубине пятиэтажных дворов, по направлению к своему дому, наслаждаюсь уличной прохладой. Дышится легко, даже свободно, пусть сердце до сих пор и колит неясной тревогой. И поэтому, несмотря на то, что жила я недалеко от школы, буквально в пяти минутах, мне захотелось насладиться погодой и привести чувства в порядок, прежде чем сесть за домашку.

К тому же, расстояние до дома я всегда проходила по-разному, иногда огибая нужный путь и растягивая удовольствие от прогулки. Всяко лучше, чем вновь погружаться в учёбу, ведь мама не спит, она всегда бдит.

И вот, когда я проскальзываю между гаражами по импровизированной дорожке, что вытоптали прохожие, мой взгляд ненароком натыкается на фигуру знакомого парня. Стрельников сидит на корточках возле сломанной неизвестно с каких времён детской карусели и гладит кота.