– Что, ну и? – хмурюсь, не понимая, чего он привязался.

– Выбросила? – выдыхает вопрос, будучи уже настолько близко, что я невольно отступаю.

От него едва уловимо пахнет спиртным и чём-то свежим, неясным, отчего делаю вывод, что весёлой компания ребят была неспроста.

– Как видишь, – взвинченно пожимаю плечами. Пульс бьётся где-то в ушах, оглушая. – Никита, иди куда шёл, тебя друзья там ждут.

– Уверена, что тебе не нужна моя помощь? – парень знает, как действует на девчонок и этим пользуется. Кривые улыбки, нахальная поза, нарушение личных границ.

– Ещё чего, – сжимаю кулаки, поднимая голову, и ловлю его взгляд. И тут же ежусь из-за того, что капюшон сносит ветром, который не забыл позаботиться и о том, чтобы закинуть мне под ворот пару-тройку ледяных капель, упавших с крыши.

– Ну ты, конечно, и зануда, Лёля, – по-доброму усмехается он, позволяя себе, как мне в тот момент кажется, лишнее. Поправляет съехавший капюшон, заботливо укутывая в плащ. – Продрогла же вся.

Отвожу взгляд, не зная, как на это реагировать. Разве такое о нём рассказывали старушки?

– В подъезд зайти не можешь? – тем временем продолжает он допрос, легко заглядывая за моё плечо. Он выше меня на голову.

– Ключи дома забыла, – понуро киваю, смиряясь с действительностью.

– А мать что? – начинает он, а после сам и отмахивается от вопроса, что-то решая для себя. – Ладно, отойди.

И сам! Сам двигает меня в сторону, на мгновение приподнимая за плечи.

– Что ты… – только вернувшись на землю, собираюсь было уже разразиться тирадой, но осекаюсь.

Никита просто взял, подошёл к двери и, с силой дернув ту за ручку, открыл проход в подъезд.

– Вот и решена твоя проблема, Лёля, – улыбаясь, говорит он и почти так же, как мама, но сквозь капюшон, лохматит мои волосы. – А ты переживала. Ладно, бывай.

– Никита… – смотря, как отдаляется его фигура, кричу ему вслед.

Хочу поблагодарить, но он опережает нахальным:

– Сочтемся, – и скрывается за домом, вероятно, пытаясь догнать своих друзей.

3. Глава 2. Пирожок с картошкой

Каникулы были позади, впрочем, как и последующие полтора месяца учёбы. Стылый ноябрь ворвался в размеренную жизнь людей, как обычно, просто и со вкусом. Холодные ветра сутки напролёт гоняли стаи серых облаков, а голые участки земли, как случалось по утрам, покрывались тонкой коркой изморози.

Я так и не нашла в себе смелости рассказать маме о том вечере с забытыми ключами. Почему? Она бы не стала слушать и вспыхнула бы негодованием от упоминания Стрельникова в одном контексте со мной. Постепенно, впечатления о том вечере сходили на нет. Я перестала тёмными вечерами выглядывать в окно, стараясь высмотреть в прохожих того мальчишку. Не замирала изваянием у мусорных баков, чтобы услышать отдалённый смех…

Все мои мысли заняла учеба.

Середина недели. Школьная столовая. Стою с одноклассниками в небольшой очереди к буфету, желая приобрести заветные пирожки с картошкой. Недавно привезенные, оттого ещё и горяченькие. Для обычных людей, незнакомых с деликатесами, выходящими из-под половников наших школьных поваров, в этих пирожках не было ничего особенного. Всего лишь свежий хлеб да мятая картошка… Но какой вкус у того и другого!

За такие пирожки можно и побороться в случае чего. Но я, конечно бы, не стала в таком участвовать. Мама с детства говорила мне не влезать в неприятности, стараясь оградить от всего, что могло бы принести стресс.

Нет, я не была тепличным ребёнком. Просто… До ужаса боялась крови, почему-то с лёгкостью воспринимая ту на экранах телевизоров. Возможно, потому что я знала, что она бутафорская.