– Конечно, ведь он и сам может оказаться животным, – Никита останавливается, скрещивая руки на груди. – Спать хочешь?

– Шутишь? – хмыкаю. – После такого заявления?

– Ладно, признаю, не такая уж ты и дура, – зеркалит мою улыбку он. И тут размеренную тишину кухни и паузы возникшей между нами пронзает звонок телефона брюнета. Стрельников тут, не глядя, берёт его со стола, и бросает на меня хмурый взгляд. – Прости, я отойду. Важный звонок.

Я остаюсь одна. В голове рой мыслей, на сердце сумятица. Разве может быть Никита быть тем, кого называют животным? За всё время, пока мы общались, я ни разу не замечала за ним ни жестокости, ни даже грубости. Да, возможно, парень иногда срывался, позволял той тьме, что живёт в каждом из нас, вылезти наружу. Но он умел её контролировать. В этом я была уверена.

От своей запальчивой мысли подскакиваю с места, собираясь срочно убедить в этом и Никиту, но случайно локтем задеваю кружку. Та опрокинулась, а остатки моего чая стремительно растеклись по поверхности стола, стремясь залить ещё и пол. Попытка взглядом найти полотенце или обычную тряпку успехом не увенчались. Поэтому, немного подумав, решаю поискать в шкафчиках.

Надеюсь, Стрельников не сильно обидится на меня.

Но то, что я нахожу в одном из них, заставляет меня забыть о пролитой чае и полотенцах. Не веря в то, что увидела, неестественно выпрямляю спину и стремительно иду в сторону зала, где за не до конца прикрытой дверью ведёт разговор на повышенных тонах парень.

– Да ты, гандон, оглох совсем что ли?! У меня выходной. Вы-ход-ной, понял меня? Или тебе лично повторить. Я ведь не зассу, приеду к тебе и… Да, твою мать, да! И не звони сюда больше. Номер чтоб забыл… – тут он прерывает свою речь,замечая меня, растерянно застывшую в дверном проеме. – Лёля, ты чего?

– Я… – дрожу. – А где у тебя туалет? Чай… на волю просится.

– В коридоре слева, – даже если Стрельников и заметил, что со мной что-то не так, то виду не подал. Приложил телефон обратно к уху, как только дал более подробное пояснение. – Там одна дверь, не ошибёшься.

Да, дверь действительно была одна. Но из-за того, что я увидела ранее, мыслить трезво не получалось. Ведь в обычном кухонном шкафчике, где старушки чаще всего хранят крупы и прочие кухонные принадлежности стопкой лежали свертки. Так похожие на тот, что однажды я уже видела в руках парня в день нашего столкновения в подъезде. Когда он упоминал не совсем добропорядочный вид деятельности, назвав его "работой"...

Неужели, я ошибалась насчёт Никиты, и он действительно не был таким хорошим, как мне представлялось? Если так, то… Чем он лучше тех парней, что бросили нас с подругой прямо посреди площади? Боже, к кому я привела Кристинку…

– Лёля, ты там не уснула? – не знаю, сколько прошло времени, прежде я услышала голос Стрельникова за дверью ванной комнаты, совмещенной с санузлом.

– Нет, прости. Я сейчас, – смотря в отражение в зеркале и видя заплаканные покрасневшие глаза, понимаю, что сожалею.

Жалею о том, что доверилась ему. Что всё равно продолжаю искать в нём хоть что-то хорошее. Зачем-то продолжаю навязчиво набиваться в друзья и верить в то, что он не при чем. Может, ему подкинули?

Ага, Лель, целую стопку запрещенных веществ. Бабушка, наверное.

– Залезла всё-таки в мой шкаф со скелетами? – мрачно усмехается парень, когда я, умывшись, выхожу из уборной. Сердце замирает от одного его вида. – Дверцу забыла закрыть.

Он знает, что я знаю. Станет ли он притворяться, что не делает ничего противозаконного? Такого, что обязательно тянет в пучину ужасов не только тебя, но и всех твоих близких и знакомых.