– Что же, отлично, – сказал император, прочитав письмо Суворова и передав его своим коллегам. – Мы будем рады видеть князя, однако пусть для начала он остановится со своим войском в тридцати верстах от главной армии. Здесь не хватает места, понимаете, виконт? Чтобы избежать путаницы и неразберихи будет лучше, если Подольская армия князя будет в стороне от главной.

– Я понимаю, ваше императорское величество, – сказал я и учтиво поклонился, хотя, если бы мог, высказал бы в лицо этому лукавому и заносчивому царю всю правду о том, кто на самом деле выиграл битву при Ульме. А то, кажется, император окончательно решил, что это сделал он, великолепный Александр Первый. Но нет, если я сейчас поссорюсь с царем, то лишь наврежу Суворову и испорчу все дело.

– Езжайте скорее, – приказал император. – У нас мало времени, говорят, Наполеон совсем близко отсюда. В нужный миг мы отправим гонцов к его светлости, и он должен будет тотчас же обрушится на тылы французов.

Задумка, в принципе, неплохая, но вот исполнение подкачало. Не такой человек Наполеон, чтобы не знать о том, что в нескольких верстах отсюда стоит Суворов с небольшой армией. У него сразу возникнет мысль раздавить старика, напав на него всеми силами разом, а затем, расправившись с главным врагом, разделаться уже и с молодыми императорами.

В толпе придворных, окружавших императоров, я заметил Кутузова, Мака и еще нескольких знакомых генералов. Австрийский император, довольно молодой еще человек, высокий и худощавый, с любопытством глядел на меня, слушая через переводчика ответ Суворова. Прусский король, приземистый и тучный, отвлекся на разговор со своим генералом, чья грудь была увешана орденами.

– Слушаюсь, ваше императорское величество, – снова сказал я с поклоном.

Монарх отпустил меня величественным жестом и я удалился долой с его глаз. Делать было нечего, я только потерял время, добираясь сюда. Для чего я приехал, чтобы тут же быть высланным обратно?

Может ослушаться царя и на некоторое время остаться здесь, вынюхивая необходимые сведения. Решено, я должен хотя бы переговорить с Кутузовым. Главное, не попадаться ему на глаза.

Как назло, Кутузов вместе с другими придворными постоянно отирался возле царя и старался уловить малейшее его слово. Истинный царедворец и интриган. Вот уж кто точно знает, кто такие «Сплоченные Братья», наверное, выяснил за это время, находясь подле престола денно и нощно.

Отчаявшись ждать, пока Кутузов освободится, я ушел спать, потому что чувствовал себя измотанным и валился с ног от усталости.

Утром зарядил дождик и лагерь союзной армии мигом превратился в жидкое болото. Земля под тысячами ног стала грязным месивом, колеса пушек и копыта лошадей увязли во влажной почве. Я выглянул нос из палатки, ужаснулся и поклялся, что сегодня точно не поеду ни в какие дали.

Однако во время завтрака мне не повезло попасться на глаза императору. Он проезжал мимо и сразу заметил Бабаху, стоявшего с огромным окороком в руке. Рядом с ним царь заметил меня, а так как находился в крайнем раздражении по причине плохой погоды, то сразу сказал мне:

– Я полагал, что вы уехали еще вчера, виконт. Вы понимаете, что каждая минута промедления может привести к катастрофе?

– Я ожидал, пока отдохнут кони, ваше императорское величество, – твердо ответил я, поглядев ему в глаза. – Я выеду сразу после завтрака.

– Казаки как раз проведут вас через разъезды французов, – кивнул император. – Вместе с ними как раз и осмотрите окрестности, чтобы потом показать его светлости самые лучшие места. Выезжайте поскорее.