– Ну ты даешь! – протянул в ответ Леха. – Один в семье остался. Брат с сестрой не пойми где. Писем нет от них. И ты сбегаешь. Каково твоим старикам теперь будет?

– Вот и навещай их время от времени, – настойчиво произнес Виктор, прощаясь со старым другом.

У него действительно все получилось. Сбылось задуманное всего за один день. По-мужски, по-взрослому принял решение и тут же реализовал его. Ему еще семнадцать, а он уже носит военную форму и боевое оружие. Повзрослеть довелось рано, в два приема. В первый раз с началом войны, когда пришлось заменять на заводе тех мужиков, кого забирали на фронт. А потом с личным решением не оставаться в тылу, а самому уйти добровольцем на войну.

В запасном полку Виктор попал в роту, где готовили расчеты к станковым пулеметам. Учил материальную часть оружия, разбирал и собирал на занятиях тяжелый «максим», когда до него доходила очередь. Копал вместе со всеми сначала мерзлую весеннюю, а потом уже рыхлую и податливую лопате летнюю глинистую подмосковную почву. Устало маршировал на занятиях по строевой подготовке и никак не мог вбить себе в голову наставления сержантов о том, что это такая же необходимая часть воспитания воинской дисциплины в себе и отработка чувства локтя товарища. И ему, как и всем остальным новобранцам, пытались внушить, что свои индивидуальные навыки нужно присовокуплять к работе всего подразделения, привыкнуть к четкому выполнению команд и приказов. И только тогда будет успех в действиях, когда все будут едины.

Прибытие в первые дни службы в армии в запасной полк, что располагался в глубоком тылу, Виктора совсем не обрадовало. К суровой армейской дисциплине он привыкал с огромным трудом, прилагая еще больше усилий к этому, чем когда пришел работать на завод после окончания школы-семилетки. Ему выдали не новое да еще не очень хорошо постиранное белье в виде слегка укороченных кальсон с протертыми в них дырами да большой по размеру рубахи с широким воротом. Брюки защитного цвета тоже оказались уже ношеными, слишком широкими для него и с парой крупных масляных пятен на коленях. А вот гимнастерка досталась абсолютно новая и оказалась подходящей по размеру. В довершение дела Виктор получил совсем крохотную и довольно короткую шинель, а также едва державшуюся на голове из-за маленького размера шапку.

– Носи, дурень, и не жалуйся! – тихо промолвил ему прямо в ухо ротный старшина. – Тут харчей немного дают. Жрать будешь по тыловой норме. А еще нагрузки постоянные. Сейчас худой. Так через месяц совсем усохнешь. И шинелька тебе как раз в пору будет. А штаны сменяй с кем-нибудь, кто покрупнее. Белье сам потом в бане отстираешь. Второго комплекта не будет. Отжал покрепче и натянул на тело. На себе и высохнет.

Виктор принял совет старшины к сведению и тут же нашел того, кому его штаны пришлись впору, а выданные на складе были малы по размеру. И едва его настроение поднялось от проведения удачной сделки, как оно снова было испорчено. Всем новобранцам выдали ботинки размером начиная с сорок третьего и выше. Большинство же из них носило до того обувь по своим ногам и, как правило, меньше. Однако выбирать было не из чего. А радовало солдат только то, что обувь оказалась неплохого качества и поступила в страну по ленд-лизу от союзников.

Кое-как, с большим трудом, постоянно преодолевая себя, приучаясь к исполнению всех приказов и команд старших по званию, он день ото дня приучался к армейским порядкам. Изучение пулемета и остального стрелкового оружия давалось легко. Рытье окопов возле стрельбища не доставляло хлопот. Но скудное питание в полку по урезанной тыловой норме со временем начало на него и остальных бойцов свое пагубное воздействие. Силы медленно и бесповоротно уходили из заметно исхудавших за время службы тел. Меньшая по размеру одежда становилась впору. А вот физические нагрузки, которые поначалу давались легко, теперь уже выполнялись через силу.