И все вокруг было усыпано чайками. Они покачивались на волнах вокруг острова, парили над головой, сварливо перекрикиваясь, сидели на скалах, будто часовые. Нехотя разлетались из-под ног, уступая дорогу. Белым ковром укрывали скалистый берег.

– Их так много, – проговорила я, озираясь. – Даже как-то не по себе.

– Отчего же? Вы их не любите? – спросил Вигго.

– Не очень. У них злые лица. Они так смотрят, будто замышляют что-то недоброе.

– Занятная фантазия! – рассмеялся он. – Никогда не замечал. Мне они нравятся – где чайки, там и море. А эти сегодня улетят, еще скучать будете.

– Чайки и речными бывают, – пробормотала я, с досадой понимая: а ведь мне правда будет их не хватать.

Как бы ни раздражали их крики под окнами, привычка таскать все, что плохо лежит, и гадить на карнизе. Ведь кроме них на Штормовом дозоре нет никого живого, и завтра утром мы проснемся в тишине и полном одиночестве.

Если только призраки не надумают вернуться.

***

Накануне шторма стоял полный штиль – ни дуновения ветерка, ни плеска волны. Разве только горизонт заволокло светло-серой дымкой, будто вдалеке что-то парило. Тишина стояла такая, что звенело в ушах.

Вигго развил бурную деятельность. С маяка он вернулся позднее обычного, к тому времени, как я заканчивала завтрак. Наскоро перекусив, не пошел отдыхать, как обычно, а сразу же начал готовить дом к непогоде.

– Не хотелось бы заниматься ремонтом, когда снаружи разыграется буря. Да и хлопанье дверей и ставен здорово действует на нервы.

В общем-то почти все было готово, давно еще, когда наши соседи уезжали: на втором этаже аккуратно прибрано, мебель накрыта чехлами, вещи сложены в шкафы и сундуки, откуда ощутимо тянуло нафталином. Осталось лишь понадежнее запереть двери и окна, которые Вигго заколотил снаружи для надежности. Стук молотка звучал неуютно, словно эти гвозди в крышку гроба забивали. Впрочем, по сути так и было – мы замуровывали себя внутри на неизвестный срок.

Я толком ничем не помогала, хоть он и утверждал обратное. Скорее, наоборот, путалась под ногами. Но шляться без дела, пока он носится по комнатам и двору, было как-то неловко.

– Вы бы прогулялись немного, я тут сам управлюсь, – предложил наконец Вигго, когда я бросилась помогать отнести лестницу. – Может статься, еще не скоро удастся спокойно погулять.

– Это почему вдруг?

– Я вас запру, – ответил он с абсолютно серьезным выражением.

– Что?!

– Шучу! – Он рассмеялся и легко, будто невесомую, подхватил длинную железную стремянку. – Но радует, что вы возмущаетесь, а не пугаетесь, как раньше.

– За такие шуточки можно и огрести, – пробурчала я ему вслед.

Увы – в его словах оказалась только доля шутки. Вернувшись, он присел отдохнуть на крыльцо и заявил, что мне действительно не стоит покидать укрытие во время ненастья. Да я и сама вряд ли захочу.

На мои возражения, что погода очевидно улучшилась и шторм на нас вроде пока не надвигается, он указал на ту самую жемчужную дымку, затянувшую море вдали. Сколько ни всматривалась, не увидела ничего угрожающего. Наоборот, светлое, даже бледное небо, гладкая, как шелковое покрывало, вода.

– Не сегодня, так завтра до нас дойдет, – сказал Вигго, стаскивая грубый брезентовый фартук. – Не хмурьтесь, все будет хорошо. Давайте все же пройдемся немного, разомнемся. Подышим свежим воздухом, пока это возможно.

– Ну... Ладно. Идем, – отозвалась я нехотя.

Пора бы приниматься за обед по-хорошему, но делать ничего не хотелось. Неподвижный воздух казался слишком густым – сколько ни вдыхай, не надышишься, какая уж тут свежесть. Я чувствовала себя вялой, сонной и раздражительной. Видимо, сказывалась перемена погоды – магнитные бури, атмосферный фронт или что-то еще, я не особо разбираюсь.