– Завидовать нечему – это оказался не дар, а проклятье. Прошлой зимой она вызвала что-то очень плохое. Вряд ли намеренно, скорее, просто так вышло. А когда вернулась на материк... Она больше не была собой прежней.

– Она что... – я замялась, подбирая слова, но Вигго понял и покачал головой.

– Нет, она не сошла с ума, по крайней мере, не в общепринятом смысле. Просто что-то в ней сломалось, что ли. Она потеряла интерес к жизни. Возможно, то, с чем невольно пришлось столкнуться, чересчур потрясло ее.

И дураку было бы ясно, что это не та тема, которую следует развивать, и уж тем более не повод для любопытства. Но после всего, что я увидела и услышала, я не могла не спросить.

– И все-таки, Вигго, как она погибла?

Я думала, он не ответит, а то и вовсе разозлится на мою бестактность. Но он ответил, хоть и заметно было, как тяжело ему дается откровенность.

– Она повесилась. Спустя несколько недель после возвращения на материк.

13. 13.

Последние дни перед наступлением зимы я провела в напряженном ожидании. Все чудилось, будто что-то караулит за углом, притаилось, чтобы возникнуть в самый неожиданный момент. Я не знала наверняка, что это было – миражи, галлюцинации или призраки, но видеть их снова не хотела.

А они и не показывались – то ли обиделись на негостеприимную встречу, то ли приходили только в определенную погоду. Музыку я слышала еще дважды, но, когда вновь посмотрела в замочную скважину, никого не увидела. Правда, легче от этого не стало: пианино в пустой комнате, издающее звуки вроде как само по себе, выглядело не менее жутко. На второй раз я осталась в кровати. Желание выяснять, что там происходит, напрочь испарилось.

Тем более, если эти привидения способны сводить с ума. Вигго уверял, что это был единичный случай, а до него на Штормовом дозоре сменилось не одно поколение его предков. Множество утонувших невест, ушедших после службы здесь на материк, где благополучно дожили до глубокой старости. Но его слова меня не успокоили.

Его мать так никому и не рассказала, что именно случилось на острове и напугало ее до потери рассудка. Кто знает, вдруг оно еще здесь. Вдруг то, что со мной происходит, вовсе не проявление особого дара, а таинственное нечто вернулось и начало охоту?

– Если бы то, что вы видели, хотело причинить вам вред, давно бы сделало это, – терпеливо объяснял Вигго, и его слова звучали бы логично, не рассуждай он о чем-то совершенно иррациональном. – А вдруг это действительно призраки? Вдруг они приходят, чтобы говорить с вами? В храмах этому долго обучаются, принимают красную соль, рискуя здоровьем и нервами, а вы способны слышать мертвых безо всяких усилий. Вам многие позавидуют.

– С радостью уступлю им эту способность, – фыркнула я в ответ. – Но может вы и правы. Я ведь слышала кристаллы там, в храме, и священник говорил, что Соль меня признала. Только я так и не поняла, что это значит.

– Вы все-таки пробовали соль, – укорил он. Я поклялась, что и в мыслях не было, и рассказала о комнате с кристаллами и голосах. – Тогда вас это не напугало, не правда ли? Почему же теперь так сильно боитесь?

В отличие от него, я не понимала, как тут можно не бояться. Наверное, если бы родилась и выросла в этом мире, было бы проще – вон у них целый монашеский орден с мертвецами общается, и никого это не удивляет. А ведь мы всего один храм посетили, кто его знает, что творится в остальных! Но, сколько не рассуждай логически, сколько себя не убеждай – от страха так просто не избавишься. Тем более что...

– А вы уверены, что она не сделала это, чтобы не возвращаться сюда?