– Понимаете ли, Софи, это пианино раньше принадлежало их младшей дочери, – объяснил Эдвард. – Она утонула полтора года назад, здесь, на острове. Так что я стараюсь при Марте не играть.

– Как такое могло произойти?

Я так и застыла посреди лестницы, ошарашенная новостью. Вигго мог бы и предупредить – а вдруг бы ляпнула что-то на эту тему и задела их чувства? Надо бы разузнать обо всех наших соседях подробнее...

– Я тогда еще на Дозор не устроился, своими глазами не видел, но в городе долго обсуждали эту трагедию, – ответил Эдвард, провожая меня в небольшой кабинет. Белое пианино стояло у стены, под картиной с изображением девушки в цветущем саду. – Говорят, девочка гуляла по острову и пропала без следа. Потом уже море выбросило то ли ее ленту, то ли пояс. Словом, все стало ясно: в тот день штормило, наверняка ее утащила волна, ну и... Тело так и не нашли. Сами понимаете, говорить об этом Броуди не любят, до сих пор себя винят.

Но все-таки вернулись сюда на следующий год. Сложно было представить, что они чувствовали, глядя на море и скалы, где когда-то погибла она. Я бы ни за что не захотела жить в месте, где это случилось, но может Марте так было легче. Чужая душа потемки.

– Ну вот, вы огорчились, – виновато проговорил Эдвард, усаживаясь за пианино и поднимая крышку. – Не стоило об этом рассказывать.

– Я теперь часть вашей команды и должна знать о таких вещах, – возразила я. – Спасибо, что рассказали.

Чтобы меня приободрить, он все-таки сыграл что-то похожее на польку, веселое, быстрое и простенькое. Ни мелодия, ни манера исполнения и близко не напоминали те, что я слышала по утрам. Эдвард играл без ошибок, но резковато, грубо, слишком сильно ударяя по клавишам. Возможно, просто настроение было не то, или меня стеснялся.

Как бы то ни было, слушать музыку было приятно – цивилизованные звуки в месте, где кроме шума моря и криков чаек можно услышать разве только ревун. К счастью, при мне его включали лишь однажды – заунывный вой не давал спать всю ночь.

Жаль, что через несколько дней Эдвард уедет, и комнату с пианино запрут на долгих два месяца. Еще бы, какая музыка в сезон тишины. Я попыталась вообразить, что здесь бывает еще тише, чем сейчас, и не сумела.

11. 11.

Накануне отъезда Марта сбивалась с ног, оставляя ценные указания и стараясь переделать все, что только можно, чтобы облегчить мою жизнь хотя бы в первые дни.

– Здесь запасы воды, внимательно следите за ее чистотой, – объясняла она, показывая ряд здоровенных оцинкованных бидонов с плотно притертыми запирающимися крышками. – Последним рейсом доставят еще, но все же постарайтесь расходовать бережливо. По возможности используйте дождевую, баки для нее вы видели на заднем дворе – не забывайте открывать их в дождь и хорошенько запирать в шторм. Дрова и керосин в пристрое, осторожно, берегитесь пожара.

Сложно было предположить, как там мог возникнуть пожар – в доме даже проводки не было, а жечь костер возле склада горючего никому бы и в голову не пришло. Марта уклончиво ответила, что случается всякое.

– Консервы все свежие, не экономьте, припасено с избытком. Мясо и фрукты должны быть на вашем столе каждый день. Вот соленые лимоны, Эд и Дон по моряцкой привычке едят их раз в пару дней, хорошо бы и вам приучиться.

Она показала аптечку, ящик с бинтами и корпией, запасы мыла и прочего гигиенического (при виде порошка от клопов меня передернуло – к таким соседям я точно была не готова). Мышеловки, патроны, машинное масло. Шкатулку с принадлежностями для шитья и штопки. Сигнальные ракетницы. Яд от вредителей (и откуда всей этой живности было здесь взяться!). Наконец, тайничок со спиртом – сгодится наружно или внутрь, и бутылочкой виски – для поднятия духа, если совсем припрет.