И «вишенка» на торте – Авдеев.

Я его, блин, уже как собака – шкурой чувствую, узнаю по моментально встающим дыбом волоскам на затылке. Даже голову можно не поворачивать.

И не поворачиваю.

Но взгляд приклеивается к нему как намагниченный.

Фиксирует, как он спускается с длинной лестницы, идет до своей роскошной тачки.

«Бентли» игриво подмигивает хозяину мягким светом, даже в этом выдавая свой статус.

Прежде чем сесть в салон, Авдеев снимает пальто.

Я стараюсь не думать о том, что мой телефон, пока я продолжаю верить в чудо и подгонять такси, близок к тому, чтобы покрыться наледью. В отличие от стекол тачки Его Грёбаного Величества, потому что они точно с подогревом.

«Блять, да уезжай ты наконец!» - мысленно ору благим матом, потому что проходит пара минут, мотор агрессивно порыкивает, но машина не двигается с места. Мне уже даже кажется, что значок на капоте горит мне назло.

Еще минута. Или уже больше?

Время ожидания такси не изменяется, геометка на карте не двигается, снег валит как сумасшедший. Я уже почти не чувствую щеки и нос.

Я скорее ощущаю, чем слышу приглушенный сигнал.

Ручки «Бентли» подсвечиваются.

Стою как вкопанная.

Сигнал звучит чуть настойчивее, как приказ, которому нельзя перечить.

Не_хочу.

Не побегу на эту подачку.

«Усрусь, но не покорюсь» - это про меня.

В руке вибрирует телефон.

«Хентай» - на экране.

Я прикладываю его к уху с четким намерением послать.

— Садитесь в машину, Барр.

— Спасибо, но мое такси уже за поворотом. – Язык во рту от холода тоже едва ворочается. Хочется верить, что мой голос звучит более убедительно, чем мне это слышится.

— За поворотом в другом конце города? — Его тон ленивый, даже немного скучающий. — У вас нет вариантов. Садитесь.

Я не хочу принимать эту подачку.

Сначала унизил, теперь – гладит по головке.

Медлю. Или это просто мои ноги заледенели и не слушаются?

Авдеев ждет несколько секунд, прежде чем раздраженно цокнуть языком.

Я одновременно фиксирую, что в динамике наступает тишина и Его Императорство выходит из машины.

Поднимается ко мне.

Проклятье, какой он здоровый – даже стоя на пару ступеней ниже, все равно смотрит на меня сверху вниз.

— Вы меня невероятно разочаровываете, Барр, - берет за локоть, и это ощущается как захлопнувшаяся рабская колодка. – Я думал вы просто упрямая, но вы все-таки глупая.

Щелк!

Я физически ощущаю этот шлепок по заднице.

Такой… с оттяжкой, профессиональный.

Мне от этого морально так же больно, как если бы он действительно перетянул меня ремнем.

Он просто ведет меня рядом.

Как будто я кукла Маша. Что не далеко от истины – ноги двигаются примерно как ходули.

Открывает дверцу.

Вдавливает в салон.

Дверца беззвучно мягко закрывается, щелкает внутренний замок.

Господи, внутри так тепло, что мое тело моментально капитулирует.

— Я не глупая, - моя язык оживает раньше, чем оттаивают мозги, - просто люблю, когда мужчины открывают дверцу.

Мы схлестываемся взглядами.

Я почти готова увидеть там раздражение, но это все та же ледяная синева.

— Адрес? – Авдеев едва касается руля, но машина без труда выезжает с парковки.

Диктую.

«Бентли» едет мягко, плавно, и единственное, что выдает его скорость, — быстрые, размытые огни за окном. На дорогах уже вовсю работает снегоуборочная техника, но нам все равно приходится торчать в заторах.

И как будто мало мне было вот так опозориться, но вдобавок, оттаяв, начинает «подтекать» нос. Я достаю из сумки пачку салфеток, отчаянно пытаюсь придать этому действию хоть какую-то элегантность, но в итоге приходится просто сморкаться и трубить, как слониха.