Проверяю строчку, еще раз бросаю взгляд в нижнюю строку с подсчетом итога – все ок, совпадает.

Иду дальше.

Вот уже неделю я работаю в отделе стратегического анализа и инвестиционного планирования – младшим аналитиком.

Неделю назад блестяще прошла два собеседования – сначала с HR-менеджер и руководителем отдела, потом – с профильным ТОПом. Я ни на секунду не нервничала уже хотя бы потому, что на собеседование кроме меня пришло еще около пяти человек, и даже беглого разговора типа ни о чем, хватило, чтобы оценить их квалификацию и степень предоставляемой для меня опасности. Она была просто около нулевой.

На работу я вышла во вторник – и сразу попала с корабля на бал.

Оказалось, что у моей начальницы – Лазаревой Ольги Павловны – личная трагедия на фоне ссоры с любовником. В общем, за неделю я поняла про нее две вещи – когда она не ревет, тогда она просто устраивает какой-то хаос. Но я была, кажется, единственным человеком в нашем рабочем пространстве, который, кажется, предпочел бы хаос ее постоянным слезам. Потому что, по моему скромному мнению, нет в жизни ничего более жалкого, чем ревущая из-за мужика женщина. Бросил мужик? Ну и на хуй с пляжа, следующий!

Но Лазареву перемкнуло прямо очень жестко.

— Барр? – Она как раз влетает в нашу рабочую остекленную зону и сразу прет на меня. - По анализу динамики активов, который я просила сделать, всё готово?

Она всех тут называет по фамилиям, хотя я уже успела заметить, что их формальное офисное общение допускает такой формат.

Вообще-то это не она просила меня сделать – это ее работа. Она просто сразу вывалила на меня кучу работы, видимо рассчитывая на то, что я не вдуплюсь и сделаю заодно вообще весь основной массив данных, а ей потом останется сделать только «косметический ремонт». Но я в принципе сделала, потому что для разыгрывания всей партии, роль умненькой исполнительной новенькой мне подходит идеально.

Папка со всеми таблицами у нее на столе.

Я уже даже почти рукой на нее показываю, но вовремя сама себя торможу.

Стоп.

Я же сюда пришла не для того, чтобы помогать Авдееву сожрать еще один сладкий кусок пирога под названием «американский финансовый сектор». Во-первых, мне нужно устроить себе хороший и, главное, закономерный карьерный взлет, во-вторых – пора «знакомиться» с Авдеевым. Но за неделю я его в нашем Аиде (так местные называют все, что ниже десятого этажа в нашем тридцатиэтажном небоскребе) ни разу не видела. Им здесь даже не пахло. Хотя я успела подслушать кое-какие сплетни и узнала, что Авдеев трудоголик, и в офисе бывает каждый день. Но Его Грёбаное Величество у нас в Раю – на благословенном тридцатом, и мне, какому-то младшему аналитику, путь туда заказан вообще.

Поэтому, вместо папки с готовыми документами, быстро достаю из стола точно такую же, с черновиками, и даю Лазаревой. Мысленно зажимаю пальцы, чтобы не проверяла.

Она даже не смотрит, забирает старших аналитиков и прежде чем выйти из нашей зоны, слышу, как говорит им, что «Авдеев только приехал и не в духе…» и что-то про то, что собирают летучку со всеми. Значит, это на двадцать третьем – все совещания, с участием более десяти человек, проводят там. Я это тоже уже выяснила.

Лазарева уходит.

Я выжидаю.

Мысленно считаю до десяти, а потом, схватив правильную папку, которую еще вчера вечером положила ей на стол, выбегаю в коридор, оттуда – в туалет, запираюсь изнутри и быстро осматриваю себя в зеркале.

Черт, блин, одета я совсем не для первой встречи с Его Грёбаным величеством!

У меня дома вся рабочая одежда разделена на ту, которая на работу, и ту, которая на работу,