Взяв в руки кувшинчик с брагой и, демонстративно хлебнув из него прямо перед носом активно задвигавшего ноздрями забулдыги, я отложила его в сторону, и, уперев руки в бока, нависла над несчастным.

– Барто, я задам тебе пару-тройку вопросов, и если ты расскажешь мне то, что хочу услышать, я оставлю тебя в покое и даже угощу крепким так, что неделю будешь валяться без просыха. Но, если окажется, что от тебя нет никакого толку, то велю гнать тебя в шею со двора и больше никогда не давать тебе и капли спиртного. Ну, что скажешь?

С трудом оторвавшись от созерцания заветного кувшинчика, бедняга с тяжелым вздохом облизнул пересохшие губы, после чего перевел бесконечно несчастные глаза на свою мучительницу. То бишь на меня.

– М-мне бы г-глоточек чего-н-нибудь, – робко попросил он.

– Дайте ему воды, – велела я, игнорируя выражение отвращения, появившегося на заплывшей физиономии бывшего грума.

С видом великомученика, Барто зажмурился прежде чем сделать глоток живительной влаги. И тут же выплюнул с такой брезгливостью, будто вместо чистой воды хлебнул помоев.

– Что за …

Отборная брань последующая следом, прервалась на самом интересном месте. Это я, потеряв терпение, ударом ноги выбила бочонок из-под тощего зада пьянчуги, отчего он, потеряв равновесие, опрокинулся спиной прямо на землю.

Кряхтя и охая потирая ушибленную пятую точку, любитель выпить попытался подняться, но я как фурия нависла над ним, и, схватив одной рукой за горло, а другой ощутимо дав под дых, разок стукнула его и без того пустой головой об пол коптильни.

Мои молодцы, не знававшие меня в прежние времена, когда я командовала целой армией таких отщепенцев и моральных уродов, при необходимости ловко научившись вправлять им мозги, растерянно застыли на месте. В их вытаращенных глазах читалось изумление, граничащее с испугом. Действительно, откуда им было знать, что по обыкновению сдержанная на людях царственная особа окажется способна за долю секунды обернуться ведьмой, и с видом сумасшедшей наброситься на перепуганного насмерть бедолагу.

А пока они решали, как им поступить, я продолжила урок воспитания, в прямом смысле вбивая знания в бестолковую голову нерадивого ученика.

– Посмеешь ещё раз разинуть пасть без позволения, и я забуду о твоих прежних заслугах и собственными руками вырву к чертям твой поганый язык! И если после этого, ты, мразь, ещё останешься жив, то о выпивке навсегда можешь забыть! Кивни, если понял.

Нет, всё-таки правы были сёстры в монастыре, утверждающие, что вежливость и изысканные манеры способны открыть любые, даже самые крепкие замки. Наглядным примером сейчас служил злостный пропойца, вмиг проникшийся новыми знаниями, с ходу усвоив азы изящной словесности и этикета, преподаваемыми ему самой королевой – их олицетворением.

– Да понял я, понял, – обреченно махнул рукой, Барто, опасливо косясь в мою сторону, пока охрана вновь усаживала его на бочонок, придерживая в вертикальном положении.

– Вот и отлично, – мне удалось взять себя в руки. Уголки губ даже растянулись в подобие улыбки. – Мы неудачно начали. Попробуем ещё раз. Давай договоримся. Я задам тебе несколько вопросов, ты мне на них максимально подробно отвечаешь, и мы расходимся друзьями. В противном же случае…

– Нет-нет, противного не надо, – мотая головой поспешил перебить мой визави. – Я понял. Расскажу всё как на духу. Спрашивай…те, Ваше Величество.

В другое время его последние слова наверняка вызвали бы у меня искреннюю улыбку, а чувство гордости за дипломатические успехи затопило бы до ушей, но только не сейчас, когда у меня обрывалось сердце за своих близких, которым всё ещё грозила опасность из неизвестного источника.