– Вообрази, что ты родился бы не в Сан-Елене, – сказала она тем же вечером. – Тогда бы ты не получил этой работы. Или представь, что они не были бы заинтересованы в таком проекте, чтобы записывать музыку в маленьких городках. – Она говорила и говорила, пребывая в полном восторге; эта работа представлялась ей очень привлекательной, так как подразумевала, что они смогут выбраться из области Залива. – Может, мы поселимся где-нибудь возле Сономы, – сказала она. – Мне всегда хотелось там жить. Или где-нибудь на Русской реке. Мне нравится быть рядом с водой.

– Они меня унизили, – сказал Эл.

– Да нет же, это только в твоем воображении. Ты проецируешь свои собственные мотивы на весь мир; ты во всем видишь трюки автомобильных дилеров только потому, что сам занимаешься подержанными машинами. У них была для тебя одна работа, но потом этот проект не прошел, и тогда им хватило порядочности разузнать о тебе побольше и обнаружить у тебя другую способность, которой они могут найти применение. По-моему, это сулит только хорошее. Все говорит о том, что это находчивые, сообразительные люди. Жду не дождусь, когда ты познакомишь меня с этим мистером Харманом.

– Может, я сумею напасть на золотую жилу в Арройо-дель-Секо, – сказал Эл. Это был самый маленький городишко, который он мог припомнить навскидку.

– И ты будешь работать непосредственно с зятем самого босса, – сказала Джули. – Это означает, что дорога для тебя будет открыта, что ты сможешь подняться до самой вершины.

– Убив его? – сказал Эл. – И сев на его место? – Это прозвучало, словно цитата из «Макбета».

– Сразу же сделавшись незаменимым, – сказала Джули. – Это ключ к успеху. Я читала статью об этом в каком-то женском журнале; погоди – сейчас я его найду. – Она принялась шарить по квартире.

Нет никакого успеха, думал Эл, в работе, которая требует, чтобы ты обыскивал один маленький городок за другим, чтобы найти худшие из вокальных групп, которые только возможны. А потом, когда худшие из возможных вокальные группы будут найдены, их будут записывать с помощью худших из возможных современных технологий звукозаписи. Эл представлял себе, как рыщет дальше и дальше, по все более расширяющимся кругам, пока не окажется за пределами Калифорнии; в поисках самой худшей из возможных на свете вокальных групп он достигает Орегона, затем Айдахо, Вайоминга, Нью-Мексико, Небраски и Миссисипи, а потом наконец охватывает все Соединенные Штаты. И вот финальный триумф – открытие самых худших из худших; благодаря ему, Элу Миллеру, на свет будет извлечена вокальная группа настолько никудышная, что хуже нее найти уже невозможно, сколько бы ни длились поиски. И тогда он уйдет на покой. Он выполнит свою работу для страны и нации.

– Бедный Доктор Мадд, – сказал он вслух.

– Что? – спросила Джули, приостанавливая свои поиски.

– Пес Тути Дулитла, – сказал Эл. – Он упустил свой шанс. То, что он делает, нельзя услышать. Нельзя записать.

Ни в старом звучании, ни в новом, подумал он. Пес, который тычет носом воздушные шарики, теперь не сможет стать частью американского образа жизни, потому что это не годится для высококачественного воспроизведения.

Если бы Доктор Мадд мог напевать спиричуэлс, пока подкидывает шарики, подумал Эл, тогда бы у него был шанс. Но это значит просить о невозможном. Потому что даже у электронной промышленности должны быть какие-то пределы.

И бедный Тути Дулитл, подумал он. Воображает, что ключ к успеху лежит в том, чтобы обладать неимоверным обаянием. Неудивительно, что и он упустил шанс. То время миновало. Необычное, поразительное больше никому не нужно. Теперь требуется все затрапезное. Требуются простолюдины. Успех теперь в руках у трио пухлых и улыбчивых девиц-дилетанток, которые носят первые попавшиеся платья и раскачиваются взад-вперед, исполняя песенку «Старый мельничный ручей»