А Катарина станет с годами старше. И так или иначе – умнее и взрослее. И даже если удачно не перенесет родов и наследник выживет – семье не нужен слишком самоуверенный регент, переоценивающий свои силы. И не способный при этом прислушаться к тем, кто умнее. Так что трон Роланду не потянуть – что с Катариной в качестве еще живой жены, что без.

Вступая в брак с маленькой девочкой, Роланд точно решит, что его опять принесли в жертву. Лишили нормальной семейной жизни. Это его обычная повседневная тактика. Оправдывает едкие реплики и вечное недовольство всем и всеми. Этакий непризнанный герой, рожденный не в свое время. Почему-то некоторым импонирует считать себя обаятельными циниками. Но никому не понравится «бесполезными и неблагодарными болтливыми бездельниками», вот незадача.

Ну раз так, то в жертву мы Роланда принесем, конечно. Только иначе. Выведем из престольной игры.

- Это потом, - изрек привычно-нечеловеческий голос. Привычно, но незнакомо. И неприятно.

При закрытых изнутри дверях и даже окнах. Да еще и за спиной. Никаких манер и воспитания.

Герцог Симон поднял взгляд в зеркало напротив. Где, конечно же, в бездонной черной глади отразился очередной незваный гость. Мало было разбойничьей шайки из приграничного Оклендского леса. Но тем хоть применение найдется.

Этот гость – явно с Изумрудных Холмов, но навестил старого герцога он впервые. Прежде были другие. Повежливее. Повоспитаннее.

- Потом разберешься со своей человеческой писаниной. И построишь очередные планы, как заполучить никчемную власть в жалком мире ничтожных смертных.

- Прежде вы хоть делали вид, что не читаете мысли, - досадливо поморщился Симон Арданьяк, отставляя почти полный бокал.

- А они и не читали, - презрительно пожимает изящный красавец точеными плечами. Почти по-девичьи изящными. Или даже не «почти»? – Тьма всегда слабее Света. До сих пор вы, милейший, имели дело лишь с Темным Кланом. Причем с самым мерзким из них. Закатной Тьмы!

- А вы, наверное, представляете здесь Радужный Рассвет? – почти без иронии уточнил герцог.

Ощущение, что в кабинете будто разом похолодало. Наверное, вспыхнула Радуга. Ледяная.

- Я бы на вашем месте не дерзил, - раздраженно процедил дивный фэйри. Серебристые локоны будто колыхнул невидимый ветер. – Я могу уничтожить вас движением пальца. И вас, и ваш дряхлый замок. Со всеми обитателями.

Может, врет. А может, и нет.

У нас тут и своя фэйри имеется. Тоже, небось, с какой-то магией... кроме приворота. Но если из всего замка выживет лишь Валерия – Симону Арданьяку с того будет ничуть не легче.

Да и самой Валерии – тоже. Сестру она любит. Эту. Пусть и по-своему. Уж как умеет.

Симон Арданьяк поверил бы даже в ее чувства к Ричарду... если бы не знал, что любить фэйри, в общем-то, нечем. Души у них нет. С Катариной Валерия выросла – так что та ей привычна, как любимый гребень или платье. Удобен и всегда под рукой.

А вот с принцем Ричардом нет и того. Он явно потерял свою львиную башку тупого вояки от высокомерной девицы с льдом Холмов в жилах, но бездушному нелюдю терять нечего. И не потому что у нее мозгов, как у принца Нарцисса. Как раз наоборот. Но души у Народа-с-Холмов все-таки нет, а сердца у них холоднее льда.

Впрочем, даже ледяное зеркало способно отразить чужие чувства. Может, дело в этом?

Но если Маргарита Алитанская переиграла саму себя – ее не жаль. Потеряв любимого сына, она, глядишь, и к новой семье крепче привяжется. Если всё же родит от Арсена. Если дитя унаследует ее кровь...

От Алитанской львицы не избавиться – не стоит и пытаться. Не Катарина Ардани. Но зверолюды берегут свой кровный прайд. Королева Маргарита умрет и убьет за оборотня-сына (а может, даже и за дочь). За будущего внука или внучку герцога Симона Арданьяка.