Глупая надежда на осведомителей узурпатора. Что они – точны. И уж точно не скрыли бы известие о смерти пусть и лишенного наследства, но герцога? А сам узурпатор не откажет себе в удовольствии так позлорадствовать.
Ив, где же ты? Где?!
3
Оставшись одна, Диана с ногами забралась на кровать, зябко обхватила колени.
На самом деле монастырь – не так уж плох. Но не тот, что выберет Дафна или ее муженек.
А не плох, потому что на самом деле выбор - невелик. И даже он на всех не делится. Кузена Ги на двоих не хватит. И если бы он еще был нужен! Ги противен, но он – единственный шанс отсюда вырваться. Создатель, как же всё мерзко!
Отец – в могиле, брат – в изгнании. Дафна – предательница. От мачехи толку мало – саму бы кто защитил.
И им всем жутко повезло, что Ив был единственным сыном в семье. Действительно – жутко. И повезло, что отец взял его с собой на мятеж. Семье покойного короля пришлось хуже.
Впрочем, возможно, будь возможный наследник Марсо младенцем, его взяли бы ко двору Кельтландского Быка. Растить в преданной престолу семье. Предельно преданной. Как, например, трехлетнего Флориана Мариньяка. И опять же – неизвестно, что за судьба ждет его потом. Всего три года прошло.
Целых три года! Горя, тоски, одиночества. Горя, что нельзя выплакать. Тоски, с которой борешься каждый миг. Одиночества, что теперь с тобой всегда. И всегда будет. Повиснет на потолке, запутается в портьерах. Грустно улыбнется с балдахина кровати. Диана, я здесь. Не соскучилась еще? Я-то теперь точно тебя не оставлю.
Был папа – была семья. Не стало его – и остались чужие, одинокие люди. Две жертвы и одна стерва. И Диана - вообще не пойми кто.
И так теперь - до конца ее дней. Монастырь ли, преданный ли короне муж… Та же тюрьма и вечный надзор. Ни глотка вольного воздуха – никогда. Потому что Кельтландского Быка сменят его сыновья. А их у него всё еще трое.
И вечное клеймо - на имени мертвого отца и его живых дочерей. Если Карл станет законным королем Ардана, папа для всех останется мятежником, а не героем. Навеки. Сколько бы ни прошло тысячелетий. Люди откроют старые книги и узнают… Прочтут ту ложь, что старательно выведут придворные летописцы. И старательно размножат печатники.
Стук в дверь. Опять.
Не опять, а снова, Диана.
И кто на сей раз? Если опять Эдель - с восторженным рассказом о благородном, великодушном и полном прочих достоинств Ги…
Или Дафна с нравоучениями. Да здравствует аббатство со строгим уставом!
Или мачеха со слезами. Она действительно любила папу. Но сейчас готова ответить кузену Ги. Потому как монастырь – хуже. А Миранда – еще молода. Ее муж мертв, а она хочет жить. Как и все они.
В детстве Диана не понимала, почему даже дикие звери рано или поздно смиряются с неволей. Теперь поняла.
Девушка зло усмехнулась. Как только Ги получит жену – «хозяйку владений», прочих «обворожительных» кузин он затравит, как опасных соперниц. И уж точно постарается, чтобы мужей, детей и долгой жизни им не выпало.
- Диана! Ты там?
Лично кузен Клемент. Вот так новость! Впервые за три года.
Плохая новость. Прежде Дафнин муж Диану таким не удостаивал. Ему казалось, что этим он демонстрирует свое презрение.
И чего бы не демонстрировать и дальше?
- Диана, немедленно открой!
- Сейчас, кузен, я неодета, - усмехнулась она. – Совсем.
Кузен уже наверняка представлял ее голой, но дать это понять ей самой… Да он скорей сквозь землю провалится!
- Порядочная девица не должна раздеваться, кроме как для сна и омовений, - сурово начал поборник строгих нравов, едва переступил порог. Высокий. И даже не споткнулся, увы.